Предисловие и отрывок из книги
О книге Антона Первушина «108 минут, изменившие мир»
Современность диктует свои законы. Романтика дальних
странствий и великих открытий осталась в прошлом. Континенты,
архипелаги, острова и океаны нанесены на карту и изрядно
освоены. Кажется, нет на планете места, где еще не побывал человек.
Сегодня мы уже не думаем о том, как расширить принадлежащие
нам земли, а сосредоточились на повышении жизненного
комфорта. Из этого проистекают прагматизм и даже цинизм
современного обывателя. А те, кто сохранил в душе романтику,
компенсируют ее исчезновение участием в ролевых играх или
экстремальных видах спорта.
И все бы хорошо, но отсутствие новых рубежей и явно выраженной
конкуренции между державами за ресурсы (сегодня
и державы, и ресурсы куда выгоднее покупать, нежели завоевывать)
ведет к стагнации человеческой культуры: не хватает новых
революционных образов и смыслов, а при формировании
настоящего мы всё больше ориентируемся не на будущее, а на
прошлое. В связи с этим футурологи говорят о «конце истории»,
культурологи — о «перманентном кризисе», а социологи —
о «торжестве общества потребления».
И лишь изредка мы вспоминаем, что есть еще небо и звезды
над головой, что существует необозримое пространство, до которого
человечество сумело дотянуться, но в силу разнообразных
причин приостановилось на величественном пути освоения макрокосма.
Одним из поводов вспомнить об этом стал День космонавтики,
который отмечают не только в России. Например,
в Соединенных Штатах Америки — в стране, которую даже многие
ее граждане считают «цитаделью прагматизма», — празднуют
в апреле «ночь Юрия» («Yuri’s Night»), названную так в честь
Юрия Алексеевича Гагарина и его полета на корабле «Восток».
Образ Юрия Гагарина — один из немногих по-настоящему
светлых образов в жестокой истории ХХ века. И он уникален.
В самом деле, разве найдется другой человек, который в одночасье
стал олицетворением нового и блистательного пути для целого
человечества? Улыбка Гагарина объединяет всех, возвращает
романтику, заставляет хотя бы на короткий миг забыть о сиюминутном
и задуматься о будущем. А еще Гагарин — гордость
нашей Родины.
Стало типичным в последние годы — как только начинают
вспоминать мрачные подробности советской действительности,
тут же находится оппонент, который скажет о спутнике и Гагарине.
Можно подумать, подвиг когда-нибудь оправдывал преступление…
И все же какая-то доля справедливости в таком оправдании
есть. В прошлом веке многие народы показали себя не
с самой лучшей стороны, а потому оценивать их ретроспективно
имеет смысл не по злодеяниям (их нужно учитывать и помнить,
но не строить на их основе современные отношения), а по вкладу
в развитие цивилизации. И тут советские люди, не только русские,
могут дать многим народам большую фору. Пренебрегая
комфортом, презрев прагматизм, зачастую жертвуя самым дорогим,
в том числе здоровьем и жизнью, они сумели сделать невозможное
— восстановили из руин самую большую страну в мире
и при этом совершили фантастический рывок к звездам. Если
бы это сделали немцы или американцы, мало кто удивился бы,
но Советский Союз, который всегда представлялся отстающей
и даже варварской страной, вдруг разом вырвался в лидеры.
Здесь есть чем гордиться!
Однако удивительный парадокс заключается в другом. Волею
судьбы Россия стала наследницей СССР, во многом сохранив
космический задел и имея прекрасные шансы остаться хотя бы
на этом поле ведущей державой, — однако чем дальше, тем больше
статус космонавтики в нашей стране девальвируется. И улыбка
первого космонавта уже поблекла, как на старом выцветшем
снимке, и говорят о Гагарине всё реже, и всё меньше молодых
россиян знают, кто это такой, и понимают, зачем нужно летать
к звездам. А вместе с этим Россия теряет последнюю гордость
и, возможно, последний шанс сохраниться в XXI веке в качестве
сильного государства, определяющего контуры будущего. И не
стоит ссылаться на прагматичный дух эпохи — забывчивость
и пренебрежение достижениями отцов не имеют объективных
причин.
Сегодня у нас снова есть повод вспомнить торжествующую
улыбку Юрия Гагарина. 2011 год объявлен официальным Годом
космонавтики, и его будут отмечать даже те, кто очень далек от
проблем ракетно-космической отрасли. Но куда важнее не только
вспомнить, а до мельчайших деталей воспроизвести историю
этого полета, чтобы разобраться наконец, что же он для всех нас
значит.
Настоящая книга появилась на свет не только благодаря информационному
поводу. Дело в том, что сокрытие правды о полете
Юрия Гагарина началось еще до самого полета. Люди старшего
поколения прекрасно помнят, что ничего не слышали ни
о «Востоке», ни о членах первого отряда космонавтов до 12 апреля
1961 года. И до самой смерти в январе 1966 года было засекречено
имя главного конструктора ракетной техники — Сергея
Павловича Королёва. Объяснялось это сокрытие соблюдением
государственной тайны «в интересах обороноспособности», однако
прошло уже пятьдесят лет, Советский Союз прекратил свое
существование, а многие подробности одного из самых ярких событий
в нашей истории найти не просто трудно, а невозможно.
Подобное положение вещей выглядит ненормальным.
В этой книге я попытался скрупулезно собрать, просеять через
сито верификации и предельно конкретно изложить рассекреченную
информацию, связанную с историей подготовки и осуществления
первого полета человека в космос. Не ищите здесь
биографических деталей и публицистических отступлений. Не
будет и забавных анекдотов из жизни космонавтов. Об этом тоже
стоит написать книгу, но как-нибудь в другой раз.
Перед вами своего рода энциклопедия по первому полету, поэтому
я разбил ее на тематические главы-статьи, в хронологическом порядке описывающие те элементы ракетно-космической
инфраструктуры, без которых полет был бы невозможен: «Ракета», «Космодром», «Управление», «Корабль», «Космонавт».
В главе «Полет», как следует из названия, я даю подробное описание
самого полета, наложив его на полную расшифровку переговоров
Юрия Алексеевича Гагарина с Землей, привязанную
к московскому времени.
При работе над книгой я пользовался только открытыми источниками
и в отдельных случаях при сильных разночтениях
был вынужден принимать волевое решение, выбрав ту версию
давних событий, которая представляется мне наиболее убедительной
с позиций технической логики и здравого смысла. Варианты,
«конспирологические» версии и оставшиеся вопросы
ищите в разделе «Примечания».
К сожалению, я не смог назвать в этой книге имена всех, кто
работал над созданием ракеты, космодрома, корабля и системы
управления и обеспечил триумфальный полет. В этом смысле
моя работа очень далека от полноты. Но прочитать подробнее
о трудовом подвиге этих людей вы сможете в книгах и статьях,
список которых приведен в самом конце.
В работе над книгой мне помогали, вольно или невольно, самые
разные люди, предоставив редкие свидетельства очевидцев
и материалы, которые не найти ни в одной из библиотек. Пользуясь
случаем, я хотел бы поблагодарить за эту неоценимую помощь
Андрея Балабуху, Елену Бойцову, Янину Грошеву, Виктора
Ефимова, Александра Железнякова, Аллу Качурину, Ирину Кулагину,
Валерия Куприянова, Виталия Лебедева, Игоря Лисова,
Дмитрия Манта, Сергея Манта, Игоря Маринина, Михаила Охочинского,
Тимофея Прыгичева и Сергея Хлынина.
Спасибо вам! И — с Днем космонавтики!
Антон Первушин
Еще на Земле
В ночь с 11 на 12 апреля космонавты Юрий Гагарин и Герман
Титов были, пожалуй, единственными людьми на полигоне,
кому удалось выспаться. Всю ночь на площадках Тюра-Тама
кипела работа. В подготовке первого пилотируемого запуска
участвовало большое количество людей. Только список боевого
расчета содержал 678 фамилий. Сколько всего военных и гражданских
специалистов в ту ночь были заняты в предстартовых
процедурах, не установили до сих пор1.
В 3:30 по московскому времени космонавтов разбудил Евгений
Карпов. После физзарядки, умывания и завтрака из «космических» туб (мясное пюре, черносмородиновый джем, кофе
с молоком) космонавтов повезли на автомобиле в МИК. Там был
проведен еще один предполетный медицинский осмотр и проверены
датчики.
Карпов записал: «Предполетный вес Ю. Гагарина — 68,5 килограмма,
температура тела — 36,3 градуса, частота пульса —
88 ударов в минуту, артериальное давление — 120 на 70, жизненная
емкость легких — 4600 кубических сантиметров».
Убедившись, что все нормально, под присмотром Карпова
и Яздовского специалисты приступили к одеванию космонавтов,
причем первым одевали Германа Титова: сначала тонкое шерстяное
белье, потом — оболочки скафандра. Перчатки пока отложили
— их следовало пристегнуть уже в кабине корабля.
Когда процедура подошла к завершению, вдруг заметили, что
нигде на демаскирующей оболочке нет указаний на гражданство
космонавта. А вдруг люди, которые сбегутся на место приземления
корабля, примут его за инопланетянина или, хуже того,
за американского шпиона? В памяти советских граждан еще
был свеж образ пилота «U-2» Френсиса Пауэрса, сбитого 1 мая
1960 года неподалеку от Свердловска2. Тогда один из специалистов
по скафандрам Виктор Давидьянц принес банку с красной
краской и прямо на надетом гермошлеме Гагарина вывел кисточкой
четыре буквы: «СССР».
В 4:00 прямо на «площадке номер один» в оборудованном
автобусе состоялось предпусковое заседание Госкомиссии под
председательством Константина Руднева — замечаний не оказалось.
Постепенно к ракете стали стягиваться люди — очень многим
хотелось проводить космонавта в исторический полет.
В это время в корабль загрузили контейнеры с провизией
и водой, а ведущий конструктор «Востока» Олег Ивановский выполнил
небольшую, но важную техническую операцию, связанную
с безопасностью полета. Дело в том, что медиков продолжало
беспокоить поведение Белки, которая через несколько витков
на «Втором корабле-спутнике» демонстрировала сильное беспокойство.
А ведь Белка была ветераном ракетных запусков и, казалось
бы, прошла все возможные тесты. Не случится ли нечто
подобное с космонавтом? Не утратит ли он контроль над собой
под длительным воздействием невесомости?
Чтобы не допустить случайных действий, которые могли привести
к непрогнозируемым последствиям, было решено установить
на панель ручного управления системой ориентации и тормозной
двигательной установки логический замок, который
можно было открыть, только зная комбинацию из трех цифр:
1, 2, 5. Правильно введя эти цифры и сняв крышку замка, космонавт
подтвердил бы, что находится в здравом уме, контролирует
себя и способен совершать осмысленные действия. Сначала
хотели сообщить этот код космонавту по радиосвязи, но вдруг
и она откажет? После обсуждения на Госкомиссии постановили
вложить записку с комбинацией цифр в пакет — при необходимости
пилот сам его вскроет. В задачу Ивановского входило вставить
колодку-код в логический замок, что позволяло проверить
работоспособность системы, а позднее передать Гагарину пакет,
на внутренней стороне которого крупно были написаны «секретные» цифры. Но Олег Генрихович решил поступить по-своему…
В 5:45 полностью облаченные Гагарин и Титов сели в белоголубой
автобус «ЛАЗ-695Б». Их сопровождали врачи, Николай
Каманин и члены отряда космонавтов: Валерий Быковский, Григорий
Нелюбов, Андриян Николаев и Павел Попович.
По дороге Юрий Гагарин попросил остановиться, вышел на
«бетонку», расстегнул скафандр и помочился на заднее колесо
автобуса. Так он заложил одну из первых космических традиций,
позаимствовав ее у авиаторов Великой Отечественной войны, которые
справляли малую нужду перед посадкой в самолет. Почемуто
это простое действо вызывает нездоровый интерес и смешки
у публики, хотя ничего особенного в нем нет — любой здоровый
человек справляет нужду несколько раз в день, а пилоту в принципе
необходимо «облегчиться» перед дальним тяжелым вылетом.
В 6:06 космонавты и сопровождающие прибыли на старт.
Там их уже поджидала целая делегация во главе с председателем
Госкомиссии Константином Николаевичем Рудневым, главным
конструктором Сергеем Павловичем Королевым и маршалом
Кириллом Семеновичем Москаленко3. Гагарин, ступая чуть
неуклюже, направился к Королеву, поднял руку к гермошлему,
бодро отрапортовал:
— Товарищ главный конструктор, летчик-космонавт
старший лейтенант Гагарин к полету на первом в мире космическом
корабле-спутнике готов!
Тут же осекся, смутился, сообразив, что доложить он должен
был председателю Госкомиссии… Извинился. В ответ Руднев обнял
космонавта. Потом то же самое проделали Королев, маршал
Москаленко, генерал Каманин. Вслед за ними с Юрием попрощались
космонавты, в том числе «запасной» Титов.
В момент прощания к Гагарину подошел спортивный комиссар
Владимир Алексеевич Плаксин и, согласно строгим правилам
Международной авиационной федерации (FAI), попросил
предъявить ему удостоверение. Гагарин достал удостоверение
и показал спортивному комиссару. Плаксин убедился, что перед
ним тот самый Гагарин, пожелал ему счастливого пути и благополучного
возвращения на родную Землю.
Андриян Николаев напутствует Юрия Гагарина
Королев напоследок еще раз приобнял Гагарина. Спустившийся
с фермы обслуживания Олег Ивановский, поддерживая
Юрия Алексеевича под локоть, повел по лестнице к площадке
лифта. Рядом шел специалист по креслу космонавта Федор Востоков.
Здесь, на площадке, Гагарин на минуту задержался, повернулся
к провожающим и поднял руки, прощаясь.
В кабине лифта оказалось трое: Гагарин, Ивановский и Востоков.
На верхней площадке их встретил кинооператор Владимир
Суворов, стремившийся заснять подробности посадки Гагарина
в корабль на портативную кинокамеру «Корвус». Подошли к открытому
люку. Гагарин по-хозяйски осмотрелся, заглянул внутрь.
— Ну как? — спросил он с улыбкой.
— Все в порядке, «первый» сорт, — ответил ему монтажник
ОКБ-1 Владимир Морозов.
— Раз так — садимся.
Ивановский с одной стороны, а Востоков с другой помогли
Гагарину подняться, закинуть ноги за обрез люка и лечь в кресло.
Востоков тут же приступил к работе с привязной системой
кресла, подключил скафандр к системе жизнеобеспечения.
В 7:07 на стартовой площадке была объявлена двухчасовая готовность.
Гагарин тем временем вышел на связь. Чтобы скрасить
космонавту минуты ожидания, на стартовой площадке развернули
телефонную точку, через которую с ним вели переговоры
Сергей Королев, Николай Каманин, Константин Руднев, Николай
Попович и Марк Галлай4.
7:10
Юрий Гагарин (позывной «Кедр»):
— Как слышите меня?
Первым откликнулся Николай Петрович Каманин, находившийся
у телефона (позывной «Заря-1»):
— Слышу хорошо. Как слышите меня?
— Вас слышу хорошо.