Роман «Дама пик» вслед за «Червонной дамой» признанного мэтра детективного жанра Алексиса Лекея продолжает знаменитый цикл книг и популярных телефильмов о комиссаре Мартене. Не успев оправиться от тяжелого ранения, Мартен возвращается на службу и сразу попадает в водоворот событий. В Париже одно за другим происходят жестокие убийства, на первый взгляд никак друг с другом не связанные, в которых прослеживается женский почерк. К тому же совершено нападение на его приятельницу, полицейского психолога, и Мартен оказывается под подозрением. Отстраненный от дел комиссар вынужден действовать в одиночку, рискуя не только своей жизнью, но и любовью подруги.

Глава 4

Понедельник

Как только Мартен открыл дверь, у Мириам сжалось
сердце. Одежда — бесформенная майка и купленные
ею лет пятнадцать назад брюки — болталась на нем.
Он потерял добрый десяток килограммов, но это было отнюдь не единственной переменой. В его ускользающем взгляде сквозило что-то вроде растерянности, словно ему в глаза бил слишком яркий свет.

Ей пришлось шагнуть вперед, чтобы он отступил и пропустил ее в квартиру.

Вслед за ним она вошла в большую гостиную.

— Все так скверно, да? — криво усмехнулся он.

Тон, которым был задан вопрос, на мгновение
успокоил ее. Если он способен подшучивать над собой, значит, не все потеряно.

Девушки хорошо поработали, приводя гостиную в порядок. На фоне стен цвета яичной скорлупы бледность Мартена выглядела особенно заметно.

Шрам, появившийся у ее бывшего мужа, Мириам
видела впервые. Вздутая пурпурно-фиолетовая черта перечеркивала шею под углом — вдоль этой длинной извилистой линии волосы уже никогда не будут
расти. Впрочем, хирург сделал свою работу чисто.
Но страдал Мартен вовсе не из-за ранения. На сей
раз он физически ощутил, что по природе смертен,
и именно эта мысль, по всей видимости, подтачивала его изнутри.

Некоторые из тех, кому удалось избежать потустороннего мира, успевали, говорят, увидеть туннель
и белое сияние и по возвращении пребывали в непоколебимой безмятежности. Но это был не его случай. Она не знала, что Мартен видел или чувствовал, находясь в коме, но последствия выглядели катастрофическими.

— Ты на диете? Мне ты нравился более упитанным, — заметила она.

— Я не на диете, просто не хочу есть, и все. Это Иза
призвала тебя на помощь?

Она вздохнула. Депрессия не депрессия, но свои
таланты он не растерял. Как это повлияет на их диалог, усложнит или упростит его, она пока не знала.

— Посттравматическая депрессия в расцвете, — заявил он.

— Если ты знаешь, как из нее выбраться, отлично. Это облегчило бы жизнь всем, включая меня.

— Ты подумываешь о самоубийстве?

— Да. Но скорее чтобы о чем-нибудь поразмышлять, чем с серьезными намерениями… Я тут немножко посчитал, но даже с финансовой точки зрения девочкам от этого будет мало проку.

Она пыталась распознать в его словах нотки жалости к себе самому, но они отсутствовали.

— А ты не пытался вернуться на работу?

— Бригада отлично обходится без меня. Их процент раскрываемости никогда не был таким высоким.

Мириам уселась в одно из двух разлапистых кресел с потертой обивкой и положила ногу на ногу.
Мартен даже не взглянул на ее ноги. Это настолько
противоречило его обычному поведению, что уровень беспокойства резко подскочил.

— Нальешь мне что-нибудь? — попросила она.

Он порылся в шкафу и вернулся к ней с бокалом
сухого мартини. Она сделала глоток. Пропорции были правильными, но он не положил лед.

— Ты со мной не выпьешь?

Он как будто удивился, потом пошел на кухню
и принес большой стакан выдохшейся газировки.

— У тебя кончилось пиво?

— Забыл попросить девочек купить.

— А сам ты не в состоянии сходить в супермаркет
на углу?

— Для этого мне недостаточно хочется пива.

Он сел напротив нее на табурет. Впервые посмотрел ей в глаза. И снова Мириам показалось, что она
заметила в его взгляде какой-то отблеск, мимолетный
след прежнего Мартена.

— Я — безнадежный случай. Извини.

На сей раз жалость к себе явно присутствовала,
и попытка иронизировать не могла замаскировать ее.
Она встала и отставила почти полный бокал. Мужчина, сидящий напротив, мало чем напоминал Мартена,
которого она любила. Иза права: чужой — инопланетный монстр — захватил это усохшее тело и пожирал его изнутри. Ей захотелось ударить его, чтобы изгнать демона, невидимого пришельца, паразитирующего на нем.

Только что бы это дало? Мириам не имела ни малейшего представления, как ему помочь. Возможно,
тут ничего не поделаешь. Собственное бессилие привело ее в отчаяние. Не нужно было приходить.

Она развернулась и вышла из квартиры.

На улице снова пошел дождь. Ледяной дождь,
принесенный тучами с северо-востока.

Возле подъезда она встретила Жаннетту. Женщины обнялись. Подругами они никогда не станут,
но уважают друг друга.

На лице Жаннетты были заметны следы ран,
нанесенных убийцей с арбалетом. Куда-то подевались круглые щеки подростка, которые она сохраняла до недавнего времени, несмотря на свои тридцать
лет. Под глазами — темные круги, которые не скоро исчезнут, а зигзаг мелких шрамов вокруг губ уже, наверное, никуда не денется. Зато взгляд оставался ясным, в полном контакте с окружающей действительностью. Взгляд человека, который выжил.

— Как он? — спросила Жаннетта у Мириам.

— Плохо.

Жаннетта молча покачала головой.

— Мне стыдно. Я выдержала не больше пятнадцати
минут. Захотелось хорошенько ему врезать, и я предпочла уйти. Размазня.

Жаннетта улыбнулась:

— Знали бы вы, сколько раз мне тоже хотелось ему
как следует врезать, но я просто выходила из кабинета…

— Не представляю, как ему помочь. Чувствую себя
абсолютно беспомощной. Сбежала, словно воровка…

— Вы его слишком любите, — констатировала Жаннетта.

Мириам почувствовала, что краснеет. Неужели
так заметно и все это видят? Нет, Жаннетта особенная, она чувствует людей. Мартен как-то сам ей это
сказал.

— Мне тут кое-что посоветовали, — заметила Жаннетта.

— Вы его приведете в чувство, да?

— Попытаться-то можно. Он, конечно, догадается

о моих намерениях, но вдруг повезет…

Мириам сжала ее руку:

— Удачи вам!

Мириам вернулась к серебристому «мини-куперу» — она называла его своей «стервозной машинкой» — и скользнула за руль.

Она от всего сердца желала Жаннетте успеха в деле, которое ей самой не удалось. Но вместе с тем знала,
что, если это случится, она не скоро простит Мартена.

Нет, я не потерпела неудачу, сказала она себе, я даже не попыталась. И ее захлестнула волна стыда. Реакция отторжения оказалась настолько сильной, что
она даже не сделала усилия, чтобы ее преодолеть. Она
не оставила Мартену ни малейшего шанса. А ведь наверняка существует рычаг, на который можно было
попробовать нажать. Что-то такое, что заставило бы
его выбраться из этого душного панциря, отвлечься
от жалости к себе и перестать заниматься саморазрушением. Конечно, это болезнь, а не каприз. Мириам это знала. Но в глубине души все равно продолжала
злиться на него.

— Ты уже практически уверена в том, что убийца —
женщина, — сказал Мартен Жаннетте. — Будь это
мужчина, жертва бы насторожилась и не последовала за ним. В эту гипотезу отлично вписывается и тридцать восьмой размер.

— Ну да. Только откуда нам известно, что жертва последовала за убийцей, а не наоборот? Возможно, убегал как раз мужик.

— В тупик?

Жаннетта нарисовала для него схему места преступления, он держал листок исхудавшей рукой и, нахмурившись, вглядывался в рисунок.

Его агрессивная реакция выглядела почти профессионально. Добрый знак!

— Зачем обычно преследуют женщину?

— Ты имеешь в виду насильника? А она вроде защищалась? Я в это не верю.

— Ты права, не стыкуется. Судя по твоему описанию, больше напоминает расправу.

— Месть?

— Или заказ.

Она раздраженно пожала плечами:

— С каких это пор объект заказа преследует убийцу? Обычно бывает наоборот, тебе не кажется?

— А если это женщина, которая его завела… Ой,
да не знаю я, — сказал он, неожиданно теряя всякий
интерес. — Я от тебя устал.

— А если это было свидание, которое плохо кончилось?

— Почему бы и нет?

Он вернул ей рисунок, откинул голову и прикрыл глаза.

Конечно же нет, должен был сказать он. В таком
месте свидания не назначают.

Мартен выглядел усталым и явно не мог дождаться, когда она уйдет.

Жаннетта встала, чувствуя, что разочарована
лишь частично. После того, что ей сказала Мириам,
она не ожидала легкой победы.

Мартен тоже поднялся и направился к ней, слегка наклоняясь вперед. Она было подумала, что он ее
поцелует, чего раньше никогда не делал. Вместо этого он с бесконечной нежностью погладил ее верхнюю губу. Она застыла. До сих пор он никогда к ней
не прикасался, даже руку не пожимал.

— Я раньше тебе этого не говорил, Жаннетта, но я ужасно виноват перед тобой, — прошептал он. — Это все из-за меня.

Он отвернулся и поспешно вышел из комнаты.
Брюки болтались на его похудевших ногах.

В тот момент, когда она тянула на себя входную
дверь, чтобы ее закрыть, Жаннетта почувствовала какое-то сопротивление и отпустила ручку.

Дверь приоткрылась на несколько сантиметров,
и в образовавшейся щели возникло лицо Мартена.

— Вы проверили, это не полицейский? — спросил он.

Она застыла в изумлении. Как они не подумали?
Такая вероятность не пришла в голову ни ей, ни кому-либо из коллег. Дверь снова закрылась, и она
простояла какое-то время на лестничной площадке,
не в силах сдвинуться с места.

Полицейский! Что-то такое было в облике
жертвы… Одежда продуманно нейтральных, незаметных цветов от коричневого до серого, удобная
обувь для долгой ходьбы, практичная и неэлегантная
рубашка с галстуком — наряд, в котором так легко
затеряться в безликом потоке офисных служащих…
Да нет, об исчезновении полицейского не сообщалось. То есть пока не сообщалось… Он прав, это
вполне мог быть их коллега. А если это так, то где-то
имеются досье, конкретные элементы дела, отчеты,
след, по которому можно пойти…

У нее возникло ощущение, что сейчас был сделан
шаг в правильном направлении. Благодаря Мартену.

Глава 5

Понедельник

Она размышляла. Тело должны были найти только сегодня утром, но и в выходные она не бездельничала.

Через несколько часов после убийства она ощутила внизу живота первые симптомы привычной атаки
вируса. Немедленно приняла две таблетки зовиракса
и намазала затронутую зону кремом. Герпес, которым
она страдала с детства, всякий раз возвращался после
особенно сильного стресса. Каковым в данном случае
было убийство. Лекарства срабатывали, покалывание,
будто от электрического тока, прекращалось уже через
сутки. Иногда на поверхности кожи даже не появлялось
никаких следов, но она ощущала инфекцию, затаившуюся внутри и готовую в любой момент наброситься.

Когда она была подростком, а новые лекарства
еще не открыли, временами ее лобок покрывался
гнойниками, наполненными желтоватой жидкостью
и наползающими один на другой. Все мучительно болело, чесалось, но это были единственные мгновения
передышки от ада, в котором она тогда жила. Болезнь
вызывала такое отвращение у мучителя, что он на время оставлял ее в покое.

Ей не удалось взломать сейф в агентстве детектива. Зато она без труда открыла запертый на ключ ящик стола, где лежало десятка три типовых договоров, заполненных и подписанных клиентами.

В его квартире она не заметила ничего, что могло бы представлять для нее хоть какой-то интерес.
Мужчина жил один, преподавал в заочной школе
частных детективов. Немного занимался спортом
и посещал курсы совершенствования английского
и испанского языков. Не за что зацепиться. Ни намека на записную книжку, где бы он делал личные заметки по отрабатываемым заказам. И на жестком диске компьютера тоже не содержалось ничего, что бы
можно было прямо или косвенно связать с его расследованиями…

Она сразу исключила контракты, заключенные более
месяца назад. Она была уверена, что детектив следил
за ней не дольше двух последних недель. Иначе она бы
заметила или почувствовала это раньше.

Таким образом, оставалось одиннадцать имен
с адресами и номерами телефона.

И имя человека, заказавшего слежку за ней, неизбежно присутствовало в этом списке.

Как ее нашли? Какую ошибку она допустила? Она
обязана разоблачить того, кто хотел расставить ей ловушку. За именами непременно должны появиться
лица и подробные биографии, чтобы она смогла наказать того, кто имел наглость преследовать ее. Да, заодно будут устранены и невинные, но это единственный способ заделать брешь.

Ледяной обруч сжимал сердце, немыслимая
ярость сжигала мозг и внутренности, но в остальном она была спокойна и холодна, словно высеченная из мрамора скульптура. Некто неизвестный посмел вмешаться в ее жизнь и теперь заставляет принимать решения, которые таят в себе опасность. Она
приехала сюда и наконец-то обрела покой, даже начала потихоньку планировать будущее. А теперь все
снова ставится под сомнение?! Она уже давно не чувствовала себя так глубоко оскорбленной.

Она отсканировала все одиннадцать договоров
и ввела их в свой компьютер. Теперь она была готова в любой момент воспроизвести список по памяти.

Себастьен Гроссар, ул. Университетская, 227, Париж 75007

Жюли Родез, ул. Анатоля Франса, 22, Коломб 92

Стефан Олье, ул. Шалиньи, 15, Париж 75012

Эмерик Танги-Фрост, ул. Алле, 21, Париж 75014

Жорж Форье, тупик Гетэ, 8, Париж 75014

Ален Карьеф, Вилла Моне, 19, Париж 75019

Катрин Амар-Фюзен, ул. Круа-Нивер, 82, Париж 75015

Элуа Вилкевиц, ул. Розье, 12, Париж 75004

Вальдек Мирманс, ул. Рейнуар, 12, Париж 75016

Стефани Маллори, аллея Руа, 1, Сен-Жермен-ан-Лэ 78

Жак Фаильоли, площадь Орлож, 33, Лион 69000.

Если не удастся быстро вычислить того, кто заказал слежку, ей придется переключиться на предельную скорость. И это будет грязная, опасная, утомительная, но неизбежная работа. Время поджимает.
То, что знает о ней некто пока неизвестный, вполне
мог узнать и кто-то другой — ведь она даже не догадывается, какая ошибка или какой дурацкий случай выдали ее. Кто-то хочет до нее добраться. Хуже
всего, что она не в состоянии предположить, откуда грозит опасность.

За спиной она услышала шаги. Не обернулась,
но легким нажатием пальца перевела компьютер в режим ожидания.

Теплая, сухая рука скользнула под блузку и нежно сдавила правую грудь. Она задрожала. Откинула голову назад и закрыла глаза, когда он поцеловал
ее в шею и куснул ухо. Прижала поднятые ладони
к его вискам и поцеловала в губы, не открывая глаз.

Она расслабилась. Сегодня вечером все равно
не удастся ничего сделать, так что можно насладиться настоящим моментом.

Его руки прервали свое движение вниз. Она никогда не рассказывала ему о герпесе, но сегодня вечером ей не понадобится предлог для отказа от секса. Им никак нельзя опоздать на ужин, слишком важный для него.

Однако уже сегодня ночью, когда он уснет, она
начнет действовать. Решительно и безжалостно. Да,
пострадают невинные. Но разве не так повелось с незапамятных времен? И разве сама она не была невинна в пять лет, перед первым разом?