- Литературная матрица: Советская Атлантида. — СПб.: Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина, 2014. — 528 с.
То, что дети девяностых уже не помнят советскую классику, вранье. Летом, чуть менее двадцати лет назад, я лихо рубила крапиву и «обстреливала» белых — дачников, идущих с вечерней электрички. Я была, конечно же, Валеркой, самым умным из четверки неуловимых. Под ногами вечно крутились знакомые Даньки и Ксанки, которых приводили на участок, чтобы «Валерка» не скучал в одиночестве.
Словом, ранние годы моих соотечественников вплоть до начала нулевых проходили так, как рассказывает Илья Бояшов в эссе о мало кому известном советском писателе Артеме Веселом: «Что еще окружало нас с детства? Растиражированная история о закалке стали, „Судьба барабанщика“… Бабочкин на жеребце (полы бурки вьются на ветру, глаза бешеные)… несгибаемый советский разведчик-куплетист Буба Касторский, и конечно же, враги — сукины дети каппелевцы…»
А как благородно вскипала кровь, когда при тебе на страницах расстреливали из пушек Мальчиша-Кибальчиша и бросали камнями в Альку?! Написал в 1930-х Аркадий Гайдар недетские сказки, а переживаний уже почти на целый век набралось. Кто уж тут поспорит, что красного командира не стоит записывать в классики. Вот и Михаил Елизаров тер глаза, когда ему шестилетнему читали эпизод о гибели Мальчиша-Кибальчиша: «Я плакал, но слезы уже не казались липкими, как насморк. Это были торжественные горючие слезы, честные, словно авиационный бензин. Такими слезами можно заправить самолет, подняться в воздух и упасть на колонну вражеских танков».
Из таких взъерошенных воспоминаний состоит новый том «Литературной матрицы» с подзаголовком «Советская Атлантида». Двадцать три современных писателя рассказывают, как в 12-13 лет уже знали, что такое гены и какова глубина Марианской впадины – а все благодаря братьям Стругацким и Александру Беляеву.
Во вступительной статье сразу заявлено, что книга об этой эпохе — предприятие отчаянное. Приверженцу соцреализма тут же напомнят о цензуре, идеологии, произведениях на заказ, а «вишенкой на торт приведут цитату из Набокова: „Советская литература — мещанская литература“. Набокова трогать опасно — кто Набокова обидит, трех дней не проживет». Однако составители сборника Павел Крусанов и Вадим Левенталь осмелились перекопать парк Советского периода, погрузиться на самое дно забвения и вытянуть оттуда недавних живых легенд, представив на суд публике: «Смотрите, ничего еще».
Черкая карандашом, отмечаю важное: вдруг завтра потребуют пересказ параграфа. В хорошем смысле это и правда учебник. Не только по литературе, но и по истории, этике, культуре родной речи. Читается он легко, может, оттого что обладает омолаживающим эффектом и возвращает обратно в школу, в которой дамокловым мечом еще не нависают вопросы к ЕГЭ.
Каждая статья здесь обстоятельна, самостоятельна и тянет на добротную выжимку из ЖЗЛ. Двадцать шесть судеб писателей не только описаны досконально, но и отмечены личной авторской любовью. Захар Прилепин с гордостью ученика-потомка рассказывает о жизни Леонида Леонова, Герман Садулаев сопереживает трудностям, выпавшим на долю Николая Островского. Резкие вопросы тут тоже поставлены ребром. Действительно ли Аркадий Гайдар был жестоким кровопийцей, а Константин Симонов так и не смог создать прозаическое произведение, равное по силе его стихам? Однако авторы отвечают на них максимально корректно, без злорадного перемывания костей. Здесь все в одной лодке, ценят друг друга и знают силу слова. По страницам нового учебника шагают Булат Окуджава, Евгений Шварц, Александр Фадеев и Илья Эренбург, о которых после поднятия Атлантиды со дна снова заговорили.
В детстве у меня была затрепанная книжка, с обложки которой большими серыми глазами смотрел мальчик. У него были по-птичьи острые черты лица, а на шее алел галстук. Мальчика звали Тимур – и он был моей первой любовью. Говорят, она самая сильная. На ВДНХ матово поблескивают обновленные «Рабочий и колхозница». Страна советов продолжает существовать в воспоминаниях, не дает забыть о себе шедеврами конструктивизма. Ее певцы, пережившие двадцать лет забвения, возвращаются на книжные полки и в программу по литературе. Современным школьникам нелишне будет узнать, как закалялась сталь.
Двадцать с лишним лет под водой
