Дэйв Эггерс. Сфера

В начале ноября в издательстве Фантом Пресс выйдет роман американского писателя и сценариста Дэйва Эггерса «Сфера» – антиутопия о человеке, запутавшемся в социальных сетях. С помощью интернета компания «Сфера» строит общество, в котором власти подотчетны гражданам, а те в свою очередь сообща улучшают абсолютно прозрачный мир, где не осталось вообще никаких тайн. Ну в самом деле: если ты не совершаешь ничего дурного, зачем тебе что-то скрывать? Если же ты хочешь побыть один, берегись. Человечество не позволит тебе такой роскоши, а то и вовсе объявит социапатом.

В половине пятого Дэн прислал сообщение: «Пока великолепный день! Зайдешь в пять?»

Мэй зашла. Дэн поднялся, усадил ее в кресло, закрыл дверь. Посидел за столом, постучал по стеклянному экрану планшета.

— 97. 98. 98. 98. Замечательные средние показатели на этой неделе.

— Спасибо, — сказала Мэй.

— Просто блеск. Особенно если учесть нагрузку с нубами. Тяжко было?

— Первые пару дней — да, пожалуй, но теперь они обучены, и я им не очень-то нужна. Они все хороши, и вообще-то стало чуть легче — больше народу работает.

— Отлично. Приятно слышать. — Дэн поднял голову, заглянул ей в глаза: — Мэй, тебе хорошо в «Сфере»?

— Абсолютно, — сказала она.

Лицо его просветлело.

— Хорошо. Это хорошо. Прекрасная новость. Сейчас я тебя позвал, чтобы, ну, соотнести это с твоим социальным поведением, с тем, что оно транслирует. Видимо, я не очень понятно все тебе объяснил. И я виню себя за то, что плохо поработал.

— Нет-нет. Ты поработал замечательно. Ни малейших вопросов.

— Спасибо тебе, Мэй. Я это ценю. Но нам с тобой нужно поговорить о... в общем... Ладно, давай иначе. Ты ведь понимаешь, что наша компания работает, так сказать, не от звонка до звонка. Разумно?

— Да нет, я знаю. Я бы не... Я разве дала понять, что я считаю...

— Нет-нет. Ты ничего такого не давала понять. Но мы редко тебя видим после пяти и интересуемся, не рвешься ли ты, ну, уйти отсюда.

— Вовсе нет. Мне надо уходить попозже?

Дэн поморщился:

— Не в том дело. Ты прекрасно справляешься с работой. Но вечером в четверг на «Диком Западе» была тусовка, важный тимбилдинговый ивент, на тему продукта, которым мы все очень гордимся, и ты не пришла. Ты пропустила минимум два ивента для нубов, а в цирке мне показалось, что тебе не терпится улизнуть. По-моему, ты ушла минут через двадцать.

Дэн поцокал языком и покивал, словно раздумывал, откуда у него пятно на рубашке.

— Все это копится, и, в общем, мы переживаем, что как-то тебя отталкиваем.

— Да нет же! Ничего подобного.

— Ладно, поговорим про четверг, семнадцать пятнадцать. Было собрание на «Диком Западе» — это где работает твоя подруга Энни. Полуобязательная встреча с группой потенциальных партнеров. Тебя не было в кампусе, и я в растерянности. Ты как будто сбежала.

Мысли у Мэй заскакали. Почему она не пошла? Где была? Она даже не знала про этот ивент. Он на другом конце кампуса, на «Диком Западе» — как она умудрилась прохлопать полуобязательное мероприятие? Объявление, наверное, закопалось в недра ее третьего монитора.

— Боже мой, прости, — сказала она, наконец вспомнив. — В пять я уехала в Сан-Винченцо — в магазин здоровой пищи, за алоэ. Отец просил особый сорт...

— Мэй, — снисходительно перебил Дэн, — в магазине компании есть алоэ. Наш магазин обеспечен лучше любой лавки, и продукты качественнее. У нас за этим тщательно следят.

— Прости. Я не знала, что здесь будет алоэ.

— Ты сходила в наш магазин и не нашла алоэ?

— Да нет, я не ходила. Я сразу поехала в город. Но я так рада, что, оказывается...

— Давай-ка тут мы притормозим, потому что ты интересно выразилась. Ты не пошла в наш магазин первым делом?

— Нет. Прости. Я просто подумала, что таких вещей там не будет, и...

— Послушай. Мэй, я, признаться, в курсе, что в наш магазин ты не ходила. И об этом я тоже хотел поговорить. Ты не бывала в нашем магазине ни разу. Ты в колледже занималась спортом, а в наш спортзал ни разу не заглянула. Ты почти не исследовала кампус. Ты, по-моему, воспользовалась примерно одним процентом наших возможностей.

— Извини. Очень все закрутилось.

— А вечером в пятницу? Тоже был большой ивент.

— Прости. Я хотела пойти, но пришлось мчаться домой. У отца был приступ — оказалось, что нестрашный, но это выяснилось, когда я уже доехала.

Дэн посмотрел на стеклянную столешницу и салфеткой потер пятнышко. Довольный результатом, перевел взгляд на Мэй.

— Это вполне понятно. Уверяю тебя, я считаю, что проводить время с родителями — это очень, очень круто. Я лишь подчеркиваю, что наша работа тесно завязана на сообщество. Наше рабочее пространство — это сообщество, и все, кто здесь работает, — часть этого сообщества. И чтобы все было хорошо, требуется некий градус участия. Это, знаешь, как в детском саду, у одной девочки день рождения, а пришло только полгруппы. Каково ей, по-твоему?

— Так себе. Я понимаю. Но я же была в цирке, и он был хорош. Прекрасен.

— Вот скажи, да? И прекрасно, что ты там была. Но об этом не осталось никаких сведений. Ни фотографий, ни кваков, ни отзывов, ни записей, ничего. Почему?

— Не знаю. Видимо, я увлеклась... Дэн шумно вздохнул.

— Ты же знаешь, что мы любим обратную связь, да? И ценим мнение сфероидов?

— Конечно.

— И что «Сфера» в немалой степени базируется на вкладе и участии, в том числе твоих?

— Я знаю.

— Послушай. Вполне разумно, что ты хочешь побыть с родителями. Они же твои родители! Очень достойное поведение. Говорю же: очень, очень круто. Но еще я говорю, что нам ты тоже сильно нравишься, мы хотим узнать тебя получше. И, может быть, ты задержишься еще на пару минут и поговоришь с Джосией и Дениз? Ты их, наверное, помнишь — они проводили первую экскурсию? Они бы хотели продолжить нашу с тобой беседу, немножко углубиться. Ничего?

— Само собой.

— Тебе не надо бежать домой или?..

— Нет. Я в вашем распоряжении.

— Хорошо. Хорошо. Это приятно. Вот и они.

Мэй обернулась — Дениз и Джосия помахали ей из-за стеклянной двери.

— Как твои дела, Мэй? — спросила Дениз, когда они двинулись в конференц-зал.

— Садись-ка сюда, — Дениз кивнула на кожаное кресло с высокой спинкой.

Они с Джосией уселись напротив, выложили планшеты и подрегулировали кресла, будто готовясь к многочасовой и почти наверняка муторной работе. Мэй выдавила улыбку.

— Как ты знаешь, — сказала Дениз, заложив за ухо темную прядь, — мы из отдела кадров, и сейчас у нас просто рутинная беседа. Мы каждый день беседуем с новыми членами сообщества по всему кампусу и особенно рады повидаться с тобой. Ты такая загадка.

— Я загадка?

— Еще какая. Я много лет не встречала сотрудника, настолько, как бы это выразиться, окутанного тайной.

Мэй не знала, что ответить. Она бы не сказала, что окутана тайной.

— И я подумала, может, нам стоит для начала поговорить о тебе, а потом, когда побольше о тебе узнаем, обсудить, как тебе комфортнее влиться в жизнь сообщества. Нормально?

Мэй кивнула:

— Конечно. — Она поглядела на Джосию — тот пока ни слова не сказал, только наяривал на планшете, печатал там и что-то двигал.

— Хорошо. И, пожалуй, первым делом нужно сказать, что ты нам очень нравишься.

Сверкнув голубыми глазами, наконец заговорил Джосия:

— Еще как. Очень нравишься. Ты суперкрутой член команды. Все так считают.

— Спасибо, — сказала Мэй, уверившись, что ее увольняют. Она переборщила, попросив добавить родителей в страховку. Как ее угораздило, ее же саму только что наняли?

— И работаешь ты замечательно, — продолжала Дениз. — Средний рейтинг — 97, и это великолепно, особенно для первого месяца. Ты удовлетворена своими показателями?

— Да, — наугад ответила Мэй.

Дениз кивнула:

— Хорошо. Но, как ты знаешь, у нас тут дело не только в работе. Точнее говоря, не только в рейтингах и одобрении. Ты не винтик в машине.

Джосия с жаром потряс головой — мол, нет, ни в коем случае.

— Мы считаем, что ты полноценный, познаваемый индивид с бесконечным потенциалом. И ключевой член нашего сообщества.

— Спасибо, — сказала Мэй, уже усомнившись, что ее увольняют.

Дениз болезненно улыбнулась:

— Но, как ты знаешь, с позиций сцепления с сообществом у тебя была пара глюков: ты почти не ходишь на ивенты вечерами и по выходным — разумеется, это абсолютно по желанию. Мы знаем, что ты уехала из кампуса в 17:42 в пятницу и вернулась в 8:46 в понедельник.

— А что, в выходные была работа? — Мэй порылась в памяти. — Я что-то пропустила?

— Нет-нет-нет. В выходные не было никакой, ну, обязательной работы. Но это не означало, что тысячи людей не тусовались в субботу и воскресенье, не развлекались в кампусе и не занимались сотней разных дел.

— Я понимаю, да. Но я была дома. Папа заболел, я ездила помочь.

— Мне очень жаль, — сказал Джосия. — Это связано с его РС?

— Да.

Джосия сочувственно скривился, а Дениз склонилась к Мэй:

— Понимаешь, тут-то и возникают вопросы. Мы об этом эпизоде не знаем ничего. Ты обратилась к другим сфероидам в тяжелую минуту? Ты знаешь, что в кампусе есть четыре группы для сотрудников, которые столкнулись с рассеянным склерозом? Из них две — для детей больных. Ты туда обратилась?

— Пока нет. Я собиралась.

— Ладно, — сказала Дениз. — Давай на секундочку отложим, потому что это поучительно: ты знала о группах, но обращаться туда не стала. Ты ведь понимаешь, как важно делиться информацией об этом недуге?

— Понимаю.

— И как важно делиться знаниями с теми, у кого больны родители, — ты же сознаешь, в чем польза?

— Абсолютно.

— К примеру, узнав, что у отца приступ, ты проехала сколько? Около сотни миль, и за всю поездку даже не попыталась собрать сведения в своей «ТропоСфере» или шире, в «СтратоСфере». Ты понимаешь, что это упущенная возможность?

— Теперь понимаю, конечно. Я расстроилась, и нервничала, и мчалась как ненормальная. В отсутствующем состоянии.

Дениз подняла палец:

— Ага, отсутствующем. Чудесное слово. Я рада, что ты к нему прибегла. Как ты считаешь, обычно ты присутствуешь?

— Стараюсь.

Джосия улыбнулся и заколотил пальцами по планшету.

— А каков антоним присутствию? — спросила Дениз.

— Отсутствие?

— Да. Отсутствие. Давай здесь тоже поставим закладочку. Вернемся к твоему отцу и выходным. Отцу получше?

— Да. Оказалось, ложная тревога.

— Хорошо. Я так рада. Но любопытно, что ты больше ни с кем не поделилась. Ты постила что-нибудь про этот эпизод? Квак, коммент?

— Нет, — сказала Мэй.

— Хм. Ладно, — сказала Дениз и вдохнула поглубже. — Как ты считаешь, твой опыт мог бы кому-то пригодиться? Скажем, другому человеку, которому предстоит два-три часа мчаться домой, пригодилось бы узнать то, что знаешь ты, а именно, что это был мелкий псевдоприступ?

— Абсолютно. Я понимаю, что это полезно.

— Хорошо. И каков должен быть твой план действий?

— Я, наверное, запишусь в клуб по рассеянному склерозу, — сказала Мэй, — и что-нибудь напишу. Я понимаю, что людям это пригодится.

Дениз улыбнулась:

— Великолепно. Теперь поговорим о выходных в целом. В пятницу ты выяснила, что отцу получше. Но остаток выходных — пустота. Ты как будто испарилась! — Она округлила глаза. — В выходные те, у кого низкий Градус Интереса, могут, если хотят, исправить ситуацию. Но твой ИнтеГра даже упал — на две тысячи пунктов. Я на цифрах не повернута, но в пятницу он у тебя был 8625, а к вечеру воскресенья — 10 288.

— Я не знала, что все так плохо, — сказала Мэй, ненавидя себя — ту себя, которая все не могла выбраться из наезженной колеи. — Видимо, я приходила в себя после папиного эпизода.

— Расскажи, чем занималась в субботу?

— Даже неловко, — ответила Мэй. — Ничем.

— В каком смысле ничем?

— Ну, сидела у родителей, смотрела телик.

Джосия просветлел:

— Интересное что-нибудь?

— Да какой-то женский баскетбол.

— В женском баскетболе нет ничего плохого! — вскинулся Джосия. — Я обожаю женский баскетбол. Ты мои кваки по женской НБА читаешь?

— Нет. Ты квакаешь про женскую НБА?

Джосия кивнул, обиженный, даже потерянный.

Вмешалась Дениз:

— И вот опять же, любопытно, что ты предпочла ни с кем не делиться. Ты поучаствовала в какой-нибудь дискуссии? Джосия, сколько у нас участников в глобальной группе по женской НБА?

Джосия, явно потрясенный тем, что Мэй не читает его баскетбольную ленту, все же отыскал на планшете число и пробубнил:

— 143 891.

— А квакеров, которые пишут про женскую НБА?

Джосия быстро нашел:

— 12 992.

— И тебя там нет, Мэй. Это почему?

— Видимо, я не до такой степени интересуюсь женской НБА, чтобы вступать в группы или подписываться на ленты. Я не так уж страстно люблю женский баскетбол.

Дениз сощурилась:

— Интересное словоупотребление. Страсть. Ты слыхала про СУП? Страсть, Участие и

Прозрачность?

Мэй видела буквы СУП по всему кампусу, но прежде не различала в них этих трех слов. Вот дура.

Дениз ладонями оперлась на стол, будто собралась встать.

— Мэй, ты ведь понимаешь, что мы технологическая компания, да?

— Конечно.

— И что мы считаем себя лидерами в области социальных медиа, на переднем крае?

— Да.

— И ты понимаю, что значит «прозрачность»?

— Само собой. Абсолютно.

Джосия покосился на Дениз, надеясь ее успокоить. Та сложила руки на коленях. Вступил Джосия. Он улыбнулся и перелистнул страницу на планшете — мол, начнем с чистого листа.

— Хорошо. Воскресенье. Расскажи нам про воскресенье.

— Я просто поехала назад.

— И все?

— Я вышла на каяке?

На лицах у обоих разом нарисовалось изумление.

— На каяке? — переспросил Джосия. — Где?

— Да в Заливе.

— С кем?

— Ни с кем. Одна.

Они как будто обиделись.

— Я тоже хожу на каяке, — сказал Джосия и что-то напечатал, колошматя по планшету со всей силы.

— И часто ты ходишь на каяке? — спросила Дениз у Мэй.

— Ну, раз в несколько недель?

Джосия уставился в планшет:

— Мэй, вот я открыл твой профиль, и я не вижу тут ни слова о каяках. Ни смайликов, ни рейтингов, ни постов, ничего. А теперь ты говоришь, что выходишь на каяке раз в несколько недель?

— Ну, может, реже?

Мэй хихикнула, но ни Дениз, ни Джосия ее не поддержали. Джосия по-прежнему смотрел в экран, Дениз заглядывала Мэй в глаза.

— А что ты видишь, когда выходишь на каяке?

— Ну, не знаю. Всякое.

— Тюленей?

— Конечно.

— Морских львов?

— Как правило.

— Птиц? Пеликанов?

— Ну да.

Дениз постучала по планшету:

— Так, вот я задала в поиске твое имя, ищу визуальные отображения этих походов. И ничего не нахожу.

— А, я камеру не беру.

— А как ты распознаешь птиц?

— У меня определитель. Бывший бойфренд подарил. Такой складной путеводитель по местной фауне.

— Буклет, что ли?

— Ну да, он водонепроницаемый, и...

Джосия с шумом выдохнул.

— Извините, — сказала Мэй.

Джосия закатил глаза:

— Да нет, это уже на полях, но моя претензия к бумаге в том, что на бумаге умирает всякая коммуникация. Нет продолжения. Прочел бумажную брошюру — и все, привет. Все заканчивается на тебе. Можно подумать, ты пуп земли. А вот если б ты документировала! Если б ты использовала приложение для определения птиц, все бы выиграли — натуралисты, студенты, историки, береговая охрана. Все бы знали, какие птицы были в Заливе в тот день. Просто бесит, как подумаешь, сколько знаний каждый день теряется из-за такой вот близорукости. И я не говорю, что это эгоизм, но...

— Да нет. Конечно, эгоизм. Я понимаю, — сказала Мэй. Джосия смягчился:

— Но и помимо документирования — почему ты нигде не упомянула, что ходишь на каяке? Я прямо потрясен. Это же часть тебя? Неотъемлемая часть.

Мэй фыркнула, не сдержавшись:

— Да вряд ли такая уж неотъемлемая. Вряд ли даже интересная.

Джосия вытаращился на нее, сверкая глазами:

— Еще какая интересная!

— Куча народу ходит на каяках, — сказала Мэй.

— Вот именно! — ответил Джосия, багровея. — Ты разве не хочешь познакомиться с другими каякерами? — Он постучал по планшету. — Рядом с тобой еще 2331 человек, и все тоже любят каяки. В том числе я.

— Толпа народу, — с улыбкой отметила Мэй.

— Больше или меньше, чем ты думала? — спросила Дениз.

— Пожалуй, больше.

Джосия и Дениз улыбнулись.

— Ну что, подписать тебя на ленты? Будешь читать каякеров? Приложений такая куча... — Кажется, Джосия уже открыл страницу и нацелился подписывать.

— Ой, я даже не знаю, — сказала Мэй.

У обоих вытянулись лица.

Джосия, похоже, опять разозлился:

— Да почему? Ты считаешь, твои увлечения не важны?

— Не совсем. Я просто...

Джосия подался к ней:

— Каково, по-твоему, другим сфероидам знать, что ты физически рядом, якобы в сообществе, но скрываешь от них свои хобби и интересы? Как они, по-твоему, себя чувствуют?

— Не знаю. По-моему, никак.

— Да вот ошибаешься! — вскричал Джосия. — Речь как раз о том, что ты не сближаешься с теми, кто вокруг!

— Это же просто каяки! — И Мэй снова рассмеялась, пытаясь вернуть беседе легкомыслие.

Джосия стучал по планшету.

— Просто каяки? Ты знаешь, что каякинг — это индустрия на три миллиарда долларов? А ты говоришь — «просто каяки»! Мэй, ты что, не понимаешь? Тут все связано. Ты делаешь свою часть. Ты у-част-вуешь.

Дениз пристально вгляделась в Мэй:

— Мэй, я вынуждена задать деликатный вопрос.

— Давай.

— Как ты считаешь... В общем, тебе не кажется, что это проблема самооценки?

— Что-что?

— Ты не хочешь самовыражаться, так как опасаешься, что твои мнения не представляют ценности?

Мэй никогда не думала об этом под таким углом, но некое здравое зерно разглядела. Может, она просто стесняется самовыражаться?

— Я даже не знаю, — сказала она.

Дениз сощурилась:

— Мэй, я не психолог, но будь я психологом, у меня бы, пожалуй, возник вопрос о твоей вере в себя. Мы изучали шаблоны такого поведения. Я не говорю, что это антиобщественный подход, но он безусловно недосоциален и от прозрачности далек. И мы замечаем, что порой это поведение коренится в низкой самооценке — в позиции, которая гласит: «Ой, все, что я хочу сказать, не так уж важно». Это описывает твою точку зрения, как ты считаешь?

Совершенно лишившись равновесия, Мэй не умела оценить обстановку трезво.

— Может быть, — сказала она, пытаясь выиграть время, понимая, что чрезмерная сговорчивость будет лишней. — Но порой я уверена, что мое мнение важно. И когда мне есть что добавить, я определенно считаю себя вправе.

— Однако обрати внимание, ты сказала: «Порой я уверена». — Джосия погрозил ей пальцем. — Любопытно это «порой». Даже, я бы сказал, тревожно. Мне кажется, это «порой» случается не так уж часто. — И он откинулся на спинку кресла, точно полностью разгадал Мэй и теперь нуждался в отдыхе от праведных трудов.

— Мэй, — сказала Дениз, — мы были бы рады, если б ты поучаствовала в одной программе. Нравится тебе такая идея?

Мэй представления не имела, что за программа такая, но понимала, что попала в переплет и уже отняла у них обоих кучу времени, а потому надо согласиться; она улыбнулась и ответила:

— Абсолютно.

— Хорошо. Мы тебя постараемся записать поскорее. Я думаю, в результате ты будешь уверена не порой, а всегда. Так ведь получше, правда?