Кто журналист и что делать?

Американские социологи выяснили, что, несмотря на обилие информации в интернете, настоящие новости до сих пор берутся в основном из газет: там они более достоверные и подробные, чем где-либо еще. А еще они посчитали, что молодежь новостями почти не интересуется — только треть людей в возрасте от 18 до 29 следит за происходящим, тогда как в поколении от 30 до 49 это делает больше половины. О тревожных тенденциях все чаще говорят и пишут на Западе. Так, летом в Америке выходит книга «Жара и свет: Советы для нового поколения журналистов», ее авторы — Бэс Нобел, бывший шеф бюро CBS News в Москве, а ныне профессор университета «Фордэм» в Нью-Йорке, и Майкл Уоллес, легенда американского телевидения, репортер программы CBS «60 минут», — пытаются донести до молодежи накопленное за годы работы в профессии. Выйдет ли книга на русском — неизвестно, поэтому мы попросили Бэс поделиться наболевшим.

О книге

Книгой мы хотели развеять заблуждения о ненужности профессиональных журналистов, а заодно напомнить, что такое хорошая журналистика. Тревожно стало за будущее профессии. И не только нам с Майклом, но и тем, кого мы интервьюировали для книги: люди из разных СМИ, из разных частей страны, с разным опытом называли, в сущности, одни и те же проблемы. А именно — что забываются базовые принципы журналистики. Неважно, через какой канал транслируются новости — газета, радио, интернет, — автор должен быть честен, должен освещать историю с обеих сторон, опираться на данные, полученные от людей, которые действительно знают, что произошло, и публиковать факты, а не слухи.

Сейчас, например, возникла тенденция подменять факт мнением. Началось это еще с телевизионных ток-шоу, но с появлением интернета, с возникновением гражданской журналистики обрело массовый масштаб. На месте новостей теперь все чаще — точки зрения. В результате, вместо того чтобы обсуждать конфликты и события, люди обсуждают, кто и как высказался по какому-то поводу. Мы поняли, что журналистам нужно напомнить, что мнение не равно факту. Другая проблема, которая обрела новый поворот, — достоверность информации. В сети новость может быть опубликована меньше чем через минуту, спешка приводит к тому, что то и дело публикуются непроверенные данные. Не надо соревноваться с твиттером, блогами и социальными медиа в оперативности, надо выпускать проверенную информацию. Мы советуем тем, для кого журналистика — это работа, не торопиться.

Недавно проводили исследование, которое показало, что по-настоящему профессиональная репортерская работа стабильно делается только в газетах. И поэтому люди их все еще читают. Конечно, в обозримом будущем бумажный носитель новостей уйдет, но важно, чтобы остались сайты, которые продолжат делать качественную журналистику. Существуют миллионы новостных порталов, но таких, которые публиковали бы свои новости, а не заимствованные у коллег, очень мало. А без них неподготовленному читателю можно хоть сутки провести в сети и все равно не узнать того, что будет в одной профессиональной статье. Хорошие журналисты ведь не ограничиваются просто отбором информации и ее проверкой, а расследуют происшествия, находят новые факты. Роль свободной прессы в демократическом обществе — противостоять авторитаризму и давать людям новости, но и на членах этого общества лежит ответственность — знать, что происходит, чтобы формировать мнения, принимать решения и действовать. И я очень боюсь того, что молодежь сможет понять цену достоверной информации, когда станет уже слишком поздно. Сейчас даже мои студенты, которые собираются стать журналистами, не следят за новостями.

О профессии

Посмотрите на сайт самой популярной американской газеты New York Times. Там есть слайд-шоу, есть видео, есть подкасты, есть чаты, блоги. Так что если 10 лет назад журналисту, работающему в газете, нужно было уметь работать только с текстом, то теперь — уметь работать с видео, понимать, что делать с фотографиями, а диктофонные записи интервью не складывать в архив, а превращать в подкасты.

О России

Впервые я приехала в Россию, когда писала докторскую диссертацию о Горбачеве в школе правительства им. Кеннеди Гарвардского университета. Эта поездка и определила мою судьбу. Уже на исходе перестройки я пе реехала работать в Москву. В стране было невероятно интересно, каждую неделю происходила какая-то мини-революция, и перемены были абсолютно радикальными. Но иностранному журналисту работать было довольно комфортно — без препятствий можно было получить информацию и договориться об интервью с чиновниками. Затем, в ельцинскую эру, стало немного труднее, но все равно люди пытались помочь. Потом все это закончилось и доступ к информации оказался ограничен. Но, надо сказать, и у американской публики интерес к России угас. Причин тому несколько. Ну, во-первых, страна стабилизировалась, существенные изменения стали происходить реже. Я уехала из Москвы в Нью-Йорк пару лет назад, но приезжаю дважды в год и вижу, насколько иначе теперь все развивается. Стало меньше того, что показалось бы важным американской публике. Второй момент — в том, что за последнее десятилетие у наших телекомпаний стало значительно меньше денег, поэтому, когда встает вопрос, потратить ли 10 тысяч долларов на то, чтобы сделать один сюжет из России или пять или шесть из Америки, то выбирают последнее. Этой зимой закрыли московское бюро CBS, и теперь у компании вообще нет представительств в России. Но и аудитория сменила приоритеты и стала требовать других вещей. По последним исследованиям, американцы в принципе меньше интересуются международными событиями и вообще предпочитают менее серьезные новости, желательно с «мягкой подачей». Так что пока мир становится все более глобальным, американские новостные организации локализуют сферу покрытия. В России люди пока гораздо более осведомлены о том, что творится за рубежом.