Хочу быть трудящейся Ближнего Востока

Хочу быть трудящейся Ближнего Востока

в Иерусалиме

Я ищу работу. Сначала обзвонила доску вакансий министерства, занимающегося делами репатриантов. Французский юноша в кипе предложил «телемаркетинг»: втюхивать по телефону накопительные программы от каких-то банков. Кроме того, юноша сразу предложил мне встречаться вне работы. Я решила исчезнуть c его горизонта.

Потом я узнала, что в ювелирных магазинах фирмы H. Stern ищут продавщиц. Из списка я выбрала самое красивое место — отель King David. В нем располагалось руководство Британского Мандата, в 1946 его взорвала подпольная сионистская организация. Меня готовы были взять. За юность и владение русским и английским. Но мое расписание в университете, увы, не сочеталось с графиком магазина.

Потом я устроилась в магазин псевдоантикварной мебели. Мне поручили перекладывать воск для полировки мебели из больших жестянок в маленькие. Банки нужно было заполнять не целиком, а примерно на 3/4. Потом на них клеили этикетки магазина, надпись про «уникальный состав» и новый ценник — 80 шекелей (почти 500 рублей). Один из хозяев магазина сказал, что я пачкаю края. Промолчала. Но мысли и чувства легко читались на моем лице. Уволили на следующий день.

Через неделю на мое резюме откликнулась туристическая фирма, обслуживающая христианских паломников. По сайту я поняла, что она находится в Восточном Иерусалиме, то есть в арабской, небезопасной его части. Но встречу мне назначили на еврейской территории. Встретились в кафе в гостинице Regency, в трех минутах ходьбы от моего общежития, где в 2001 убили лидера израильских правых Рехавама Зееви, по прозвищу «Ганди». Человек по имени Марк говорил со мной на дистиллированном британском английском. Он рассказал, что работает в фирме братьев своей жены — палестинки-христианки. Я не предполагала, что имею дело с религиозными людьми, поэтому с самого начала повела себя как-то неудачно. Мое платье с глубоким вырезом и колготки в сеточку были явно не к месту. Меня не взяли.

Сегодня утром я включила компьютер и не смогла выйти в интернет. Я набрала номер техника и обнаружила: мобильный тоже не работает. Подумала, что все отключили за неуплату. Я набралась храбрости и позвонила в квартиру Халима — моего соседа по лестничной площадке.

Халим открыл мне дверь в пижаме. Мы вместе попытались позвонить с его телефона моей подруге Оле. Тщетно. — Знаешь, когда это бывает? — спросил Халим, наливая чай. — Когда происходит теракт. В таких случаях полиция перекрывает телефонную сеть в районе.

Мы стали есть печенье и ждать.

Халим, конечно, спросил, почему я учусь в Израиле и еврейка ли я.

— Моя прабабушка еврейка, а я нет.
— И я тоже нет, — сказал Халим.
— Откуда ты?
— Из деревни в Верхней Галилее. А ты христианка?
— Мама меня крестила, но я не практикую.
— Со мной то же самое.

Через час выяснилось, что трактор на стройке перепахал важный кабель.

Я радостно вышла в интернет и продолжила поиски работы.