Зрелище ледохода

Два этих фрагмента принадлежат коллективному перу «петербургских фундаменталистов», литературной группы, сформировавшейся в начале нового тысячелетия. Собиратель жуков Павел Крусанов, интервью с которым вы уже прочли, и собиратель памятников Сергей Носов, интервью с которым прочтете через страницу, состоят в «фундаменталистах» наряду с Налем Подольским, Александром Секацким, Сергеем Коровиным, Владимиром Рекшаном (также примыкали к группе Илья Стогов и Андрей Левкин).

Написано про «зрелище ледохода» хорошо, что не удивительно: все «фундаменталисты» — первоклассные литераторы. Мысль о том, что новые пассионарии «едва ли станут обустраивать резервации для аборигенов», не только справедлива, но и кричаще актуальна: она высказывается гораздо реже и невнятнее, чем взыскует того Ближайшее Будущее. И необходимость национальной и государственной воли — пренасущная, но сограждане наши, променируя по курортным набережным под радужной сенью нефтяного зонтика, с легкостью забывают о воле в пользу дюжины-другой устриц и прочих шабли во льду.

Проблемы, однако, вполне очевидны, обозначить их — заслуга невеликая. Важнее пути решения. Бритоголовый говнопатриот, сбившись в стаю, решает схожие проблемы путем отмудохивания отдельно гуляющего вьетнамца или узбека: ясно, что это путь не особенно перспективный. «Империя» звучит красиво-благородно, но, по сути, эта идея столь же малополезна и даже вредна.

Опустим мистические соображения о том, что срок жизни империи начертан на хрустальной сфере между седьмым и девятым небесами. Сделаем вид, что российский народ способен найти в себе силы на духоподъемное государственное строительство: он, на самом деле, не слишком способен, ему бы от гаишника улизнуть, под руку пьяному менту не попасть, от застройщика, посягающего на последний скверик, а то и на саму лубяную избушку, отбиться, от чиновника спрятаться... но мы ловко сделаем такой вид. Но не уйти от того, например, факта, что демографический забег уже проигран, хотя спортсмены еще на середине дистанции: доля этнических русских будет снижаться с каждым кругом (десятилетием) все бодрее. Никуда не уйти от того, что православие ныне религия утешения, а не религия строительства. Империя нам элементарно не по средствам. Состояние армии в комментариях не нуждается. Нашей государственной мощи хватает только на ввод железнодорожных ? войск в Абхазию (с упреждающим суетливым комментарием: мы на минуточку, примус починим и сбрызнемся взад) да на клоунаду «Наших» у эстонского посольства. То ли кетчупом посольство закидывали, то ли хезали у будки охраны, не помню, что-то в этом роде: называлось протестом против переноса «бронзового солдата». Результат, ясно, был нулевой — в смысле судьбы солдата, а в смысле имиджа России отрицательный — все лишь посмеялись, какие русские бессильные дурачки.

Провоцировать в России имперские амбиции — это и значит желать ей быть бессильной дурочкой.

«Русские задачи», несомненно, стоят в полный рост: это, однако, не имперские, а государственные задачи. Надо так умно и аккуратно интегрировать китайцев на Дальний Восток, чтобы к периоду массового его заселения (которое не за горами) русские там остались как уверенная в себе администрация, а не как угнетаемые аборигены. Надо выгодно и аккуратно отдать Курилы, Калининград и Карелию японцам, немцам и финнам: с тем, чтобы там остались — лучше сказать «появились» — мощные русские центры, а бывшее наше население благоденствовало и размножалось (патриотизм — это забота о людях, а не о бренде «Россия»). Надо умно и аккуратно подумать, а нет ли у нас территорий, которые нам не просто не нужны, но и опасны. Надо хищно и аккуратно скупать земли и все, что можно, в Башкирии и Татарстане, чтобы сила русского бизнеса защищала тамошних христиан от нарастающей мусульманизации. То же самое нужно делать в Прибалтике, где — в отличие от своей территории — у нас как раз может быть демографическое преимущество; то же — в Грузии, на Украине и в Белоруссии.

Самое обидное: нефтяной праздник вполне позволяет все эти задачи решать. Для этого, однако, нужна ответственная власть, с которой... которая... Которая, впрочем, тема отдельная.

И более серьезная, чем лингвистические «имперские» упражнения служителей Аполлона, расслабившихся от обилия дешевой водки в сонном городе над вольной Невой.