Береги природу мать вашу

• Саманта Швеблин. Дистанция спасения / Пер. с исп. Н. Богомоловой. — М.: Издательство АСТ: CORPUS, 2018. — 160 с.

Имя Саманты Швеблин для российского читателя новое. Писательница родом из Аргентины, где ее хорошо знают как автора мрачной короткой прозы, исследовательницу повседневного ужаса, чьи острые и тревожные тексты создают плотную атмосферу страха словно бы из ничего. До «Дистанции спасения» с той же поэтически-отстраненной интонацией она пугала читателей сборниками рассказов, получила несколько литературных премий, а крупнейший британский журнал о литературе Granta в 2010 году включил Саманту в список лучших молодых авторов, пишущих на испанском языке. Потому не удивительно, что ее первый роман, хоть и едва выбравшийся из размерных рамок небольшой повести, сразу же перевели на английский язык, а вот теперь он вышел и на русском.

Эта история на два голоса, и на самом деле неясно, существует ли второй человек в диалоге или это только выдумка. Аманда приехала на отдых со своей дочерью Ниной — удаленность от цивилизации, свежий воздух, идиллические пейзажи. Однако в реальности, которую воссоздает Швеблин, правда такова: когда ищешь райское место, есть риск случайно спуститься в ад. Так и происходит. «Дистанция спасения» начинается с того, что Аманда не понимает, где находится, кругом темнота, она чувствует сильную боль и жар во всем теле. В ее голове звучит голос сына случайной знакомой Клары, маленького Давида — он хочет заставить ее вспомнить все, что случилось накануне. Во время этого «сеанса на кушетке» выяснится — место, куда приехали мать и дочь, пропитано ядом соевых плантаций, всевозможных токсичных соединений и гербицидов. Здесь умирают люди и животные, рождаются больные дети, а вместо любой болезни медсестры лечат от теплового удара, поэтому местные ходят не в больницу, а к знахарке в «зеленый дом» на отшибе. 

Голос Давида ведет Аманду по сложному тоннелю воспоминаний, заставляя ее воспроизводить в памяти все детали происшедшего, намекая — все самое важное кроется в мелочах, точно как дьявол. Аманда не может понять, чего хочет от нее мальчик — вот вроде бы ты просто идешь по лужайке, гладишь собаку, болтаешь с соседкой — какой-то совершенно банальный набор действий — но именно там скрывается то самое важное, после чего все рушится. Где-то между соседкой и собакой героиня наступила на условную бабочку и сломала пространственно-временной континуум. Что случилось с ее дочкой? А с ней самой? Что именно до этого поставило под угрозу жизнь Давида?

Вообще-то мне всегда лезет в голову самое худшее. Вот и сейчас я подсчитываю в уме, сколько времени понадобится, чтобы добежать от машины до Нины, если она вдруг кинется к бассейну и свалится в воду. Я называю это «дистанция спасения», да, именно так я называю то расстояние, всегда разное, которое отделяет меня от дочки, и порой полдня провожу, прикидывая его, хотя на самом деле нередко веду себя более чем легкомысленно.

Аманда будет замедлять события, рассматривать их буквально под лупой, в процессе увлекаясь ковыряниями в памяти — и читателю вслед за ней придется участвовать в этом расследовании, мучаясь вопросом — что же именно здесь случилось? При постоянном акценте на деталях кажется, что Швеблин избрала целью увести внимание от чего-то очевидного, от глобальной проблемы — ведь все можно было, в конце концов, написать куда проще, не потеряв накала драмы. Однако она не выбирает этот путь, и, кажется, вполне осознанно демонстрирует: любая трагедия заранее состоит из ряда незначительных событий. Сами по себе они не значат ничего, их можно анализировать только по факту, что и делает героиня, не понимая — она уже умерла или еще умирает, говорит ли с ней чья-то душа или это горячечный предсмертный бред.

Тут стоит заметить, что попадание этого небольшого текста в шорт-лист Международной Букеровской премии в 2017 году наряду с «большими» романами и именитыми авторами не кажется странным — так много всего важного умудряется вместить сюда Швеблин. Она работает с текстом на нескольких уровнях сразу, смешивая реальность и нереальность и заставляя читателя вместе с героями искать отгадки. «Нити» у Швеблин в оригинале не случайно рифмуются с «детьми» (Hilos / hijos), постоянно упоминаемые черви — очевидные отсылки к мифологическому аду, а также к зараженной ядом земле и к зараженному ядом человеку, который постоянно этих червей ощущает внутри себя. Ребенок, постоянно произносящий «мне (это) не важно», словно подражая взрослым, которые тоже уже давно махнули рукой и на место, в котором живут, и на будущее собственных детей. Локальная история, разумеется, возводится в мировой масштаб — с его пикетами против использования глифосата и производства трансгенной сои. 

Однако «Дистанция спасения» — не только про это традиционное и нравоучительное «береги природу» и «мы дети, убивающие планету» — это только первый, самый очевидный уровень текста. Швеблин рассказывает историю о страхе, животном и утробном, который поймут все родители. Этот страх вечен, но почему-то не работает, если метафорически переложить его с собственного ребенка на планету в целом, наверное, потому, что условные родители будут думать, что всегда есть какой-то план спасения или знакомая знахарка.

Саманта Швеблин категорична в этом вопросе — видимо, потерять и эту надежду человечеству все равно когда-нибудь придется. Возможно даже, это происходит прямо сейчас.

Он направляется в город и не замечает, что обратно едет все медленнее и медленнее. Что вокруг слишком много машин, машин и опять машин, которые спешат занять каждую асфальтовую артерию. Что движение застопорилось и уже несколько часов как все стоит в тучах выхлопных газов. Он не видит самого важного: окончательно оборванной нити, похожей на бикфордов шнур, который уже подожгли, не видит неподвижного и грозного бича, который вот-вот обрушится на людей.