Мастерство сострадания

  • Оливия Лэнг. Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2017. — 352 с.

Много лет назад соседка по школьной парте обронила в классе листок из личного дневника. На нем было десятки раз повторенное слово «одиночество» во всех формах, невозможное число многоточий и подробный, по пунктам, разбор сопутствующих чувств. Она покраснела, попыталась вырвать лист — поздно, его уже перехватили одноклассники, — выбежала из класса и от стыда неделю не появлялась в школе.

Примерно в то же время набрали популярность анонимные Интернет-дневники с грустными аватарами (вроде плачущего накрашенного глаза), где было принято жаловаться на подростковое одиночество и непонимание — описывая только степень страдания, без конкретных имен, ситуаций и дат. Страх быть узнанным был сильнее желания завести с кем-то даже виртуальную дружбу — все это происходило в том возрасте, когда даже появление в столовой без компании считалось постыдным.

И вот выходит целая книга упражнений в искусстве одиночества. Причем автор не прячется настолько, насколько это вообще возможно: счастливые снимки Оливии Лэнг на ее сайте, записи в «Твиттере» о похмелье, собаках и плохо наряженной елке, фото печенья в «Инстаграме» (описание профиля, кстати, гласит: «I like Andy Warhol & David Wojnarowicz», — так что сомнений в автобиографичности текста почти не остается).

Громадная часть боли одиночества связана с потаенностью, с чувством, что уязвимость необходимо таить, прятать уродство, скрывать шрамы, словно они буквально отвратительны. Но зачем прятаться? Что позорного в желании, в жажде, в недостигнутом удовлетворении, в переживании несчастья?

Кроме полной не-анонимности и возраста, между Оливией Лэнг и авторами тех дневников есть еще одно принципиальное отличие. У нас принято жаловаться на боль одиночества, цель такого рассказа — поделиться своим страданием в попытке избавиться от него. Единственный и исключительный объект описания в таком жанре — не причины и не последствия, а само чувство.

Представитель более рациональной западной культуры Оливия Лэнг рассматривает одиночество не как эмоцию, но как явление, вырывает его из собственной жизни и разглядывает с разных сторон. Для этого нужно: а) «высушить», свести к минимуму рассказ о собственной боли; б) сместить фокус на опыт других. А затем анализировать, анализировать и анализировать феномен, крутить, пытаясь собрать кубик Рубика — бесконечный пазл из кусочков чужих судеб.

Место действия — Нью-Йорк, время действия — двадцатый и двадцать первый век. Герои: Энди Уорхол, Валери Соланас, Генри Дарджел, Дэвид Войнарович и другие, много других людей. Ньюйоркцы, художники, одиночки.

Чужой опыт передается в разных формах. Поначалу это похоже на бесконечную череду экфрасисов — описаний чьих-то полотен, фильмов, песен и даже видео на YouTube. Кругом — море сносок и ссылок. Потом начинаются истории, бесконечно печальные, бесконечно безысходные в своей предрешенности. Главная героиня просыпается от света неоновых вывесок, бродит по Таймс-сквер, пытается найти хоть какую-то близость с помощью пошлых приложений для знакомств или разговоров с нищим в метро. Энди Уорхол находит успокоение в шуме работающего телевизора и в стяжательстве. «Великий сумасшедший» Генри Дарджер день за днем связывает воедино куски бечевок и грозится отомстить Богу, если узлы порвутся. Художник Дэвид Войнарович снимает на пленку тело умершего возлюбленного и монтирует воедино с танцем белых китов, с передачей спящего из рук в руки, с лентой выдачи багажа. Кому-то снятся сны об оставленных животных, о покалеченных птицах, о погибающих лошадях. Черно-белые вклейки с видами Нью-Йорка довершают дело: эта книга не могла бы стать пронзительнее, будь она более субъективной. Почти бесстрастное описание того, как другие люди пытаются собрать по кусочкам близость, заменить тепло другого человека, установить хоть какую-то связь, все эти капсулы времени, испуганные жесты, инсталляции из зашитых фруктов — все усиливает атмосферу отчаяния.

Легко понять, почему Сеть притягательна для человека, страдающего от хронического одиночества: это гарантия связи, прелестные скользкие обещания безымянности и личной власти. Можно искать себе компанию без опаски, что тебя обнаружат или разоблачат, уличат в неполноценности, увидят в состоянии нужды или нехватки. Хочешь — протяни руку, а хочешь — спрячься; хочешь — таись, а хочешь — явись, ухоженная и утонченная.

Тема одиночества так обширна, что неизбежно затрагивает и другие «области тьмы» — то, что делает механизм отчуждения все более жестким: разгул СПИДа в 80-х, стигматизацию больных, физическое и сексуальное насилие, расизм, гомофобию. Авторская критика политического строя и социальной дискриминации больше напоминает слепую ярость от того, что всегда и везде одни человеческие тела и судьбы могут считаться привилегированными, другие — бросовыми. В следующей главе она свободно переходит к теме виртуальной жизни (очередной стеклянной стены), стиль — энергичный, свободный, постоянно удивляющий (подкачала в его передаче только редактура русского издания). Читатель плывет по реке этого огромного эссе, наталкиваясь на уже потерявшиеся в водовороте времени вещи и свидетельства.

Смесь социологического исследования с беглым пересказом обширного списка литературы, сплав своего опыта и обрывков чужих биографий — работа Оливии Лэнг не вписывается в рамки одного жанра. И если вы одиноки, она — увы — не поможет унять боль или наладить связь с внешним миром. Но эта книга помогает понять, как устроено ваше (точнее, наше) чувство одиночества, дает в руки ниточки, много разных нитей, протянутых к чужим жизням. А все для того, чтобы мы наконец поняли: одиночество — не изъян, а лишь дефицит близости, недостача, чужая-общая боль, которую нам только предстоит научиться уважать.

Но у искусства все равно есть необычайные возможности, некая странная способность приводить людей, в том числе и незнакомых друг с другом, к переговорам, проникающим в чужие жизни и взаимно обогащающим. Искусство не способно создавать близость, но зато умеет исцелять раны и, более того, делать очевидным, что не все раны нужно исцелять, не все шрамы уродливы.

Дата публикации:
Категория: Рецензии
Теги: Ад Маргинем ПрессОливия ЛэнгОдинокий город
Подборки:
0
0
9898
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь