Обнаженный нерв советской богородицы

  • Сергей Кузнецов. Учитель Дымов. — М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2017. — 413 с.

Новое произведение Сергея Кузнецова «Учитель Дымов» — своеобразная семейная сага. Написанная, как успел метко заметить кто-то из критиков, в духе не самого Кузнецова, а скорее Людмилы Улицкой. Это роман о двоюродных сестрах Жене и Оле, Олином ухажере, а потом и муже Владимире, их совместном переезде из Москвы в Куйбышев, о рождении ребенка, встречах со старыми знакомыми и новыми обстоятельствами, о рождении внука и так далее. И все это на фоне смены эпизодов истории нашей страны.

Кузнецов — уважаемый современный писатель. Об этом говорит и одобрение критиков, и выдвижение его произведений на разные награды. Совместный с Линор Горалик роман «Нет» был номинирован на премию «Национальный бестселлер», «Живые и взрослые» получили приз «Итоги-2011» от журнала «Мир фантастики», «Хоровод воды» вошел в шорт-лист «Большой книги», «Калейдоскоп» — в списки множества премий. Книги переводились на иностранные языки. Некоторые обозреватели даже называют Кузнецова одним из лучших русскоязычных писателей наших дней. Увы, во время чтения «Учителя Дымова» с этим было сложно согласиться.

Претензий к автору сначала накапливается много. Великая Отечественная война показана парадно-киношной, что особенно странно, если учитывать то, сколько на русском языке написано текстов, развенчивающих такие представления. Вкрапления просторечий и сленга 80-х и 90-х годов (да еще и выделенного курсивом для пущей нелепости) неуместны и крайне искусственны. В погоне за красивой строкой писатель лепит несуразные и малоосмысленные конструкции: «прозрачные, как ее отчаяние», «черный, как жизнь, лишенная надежды», «ароматы взглядов», «последний Наташин бастион» и множество других. Наконец, увлеченный сочинитель добирается и до фактических ошибок. Мать Володи голосует за энесов на выборах в Государственную думу 1905 года, хотя тогда в России женщины избирательного права не имели.

Дело не только в речевых, стилистических и иных сомнительностях. Поступки и мысли персонажей порой подаются под флером какой-то махровой романтичности. Или ничем не мотивированной религиозности — как, например, внезапно появившееся почти к пятидесяти годам пристрастие Жени к походам в церковь. Но самое странное происходит при первом же, еще случайном посещении ею храма. Когда растерянная героиня не знает, как правильно встать, чтобы помолиться, «с губ сами сорвались слова молитвы». Причем «сорвался» полный текст, и никаких запинок! Женя припоминает: наверное, это бабушка водила меня в церковь в четыре года. Чтобы было ясно: это случилось лет за сорок до описываемого события.

И таких красот в тексте хватает. «Жизнь приобрела законченность, словно была написана для кого-то» — именно так и выходит. Жизнь не исследуется — она сочиняется и «выписывается». Примеров так много, что, кажется, все это просто не может быть случайным. Есть подозрение, что Кузнецов делает это намеренно, транслируя мельчайшие фрагменты литературных и не очень литературных субтрадиций. Как художественное время романа длится от Великой Отечественной войны до хождений по Болотной 2012 года, так и реминисценции охватывают историю русской словесности этого периода. Прежде всего на ум приходят «Два капитана»; есть и формальное совпадение — город Энск, и смысловое — учительство в широком смысле слова.

В актив автору точно можно занести работу с темпом повествования и насыщенностью высказывания. Она вызывает восхищение. Примеры ее можно увидеть уже в прологе. К сожалению, лучшие из них нельзя не процитировать, не раскрыв некоторых интриг романа. Насыщая и ускоряя речь, автор заставляет и читателя водить глазами по строчкам быстрей, а потом все резко обрывает и ставит точку.

Лейтмотивом произведения, казалось бы, стала красивая история четырех учителей Дымовых (если считать еще и маму Володи), которые проучительствовали весь двадцатый век и перенесли свою миссию в двадцать первый. Но, опять же, это слишком выписанная история. Если очистить ее от украшений, мы увидим закрытую от читателя, от своей семьи и от самой себя Олю, более возвышенного в мыслях и за счет этого слегка отрешенного Володю, но главным образом — Женю с ее обнаженными нервами. В этом трио чувства каждого спутываются в один клубок, а эмоциональные порывы усложняют все еще больше.

Эти три предательства сливались в ее памяти в один липкий, постыдный ком, так что уже нельзя было разобрать, кому принадлежит та или другая вина.

Возможно, это и есть главное «схватывание времени» в романе — психологические проблемы, унаследованные ни в чем не повинными детьми от своей матери-войны. Они становятся мотивацией многих поступков персонажей, которые ведут к новым проблемам. Причем это нисколько не уменьшает масштаба романа. Такой формат отношений с окружающими и с самим собой, увы, стал реальностью для миллионов людей, а затем и для их детей с внуками.

К счастью, автор предлагает выход из этого порочного круга на примере Андрея Дымова. Этот выход нельзя назвать надуманным и излишне «выписанным». При этом опыт старших родственников персонажа не обесценивается. Наоборот, он помогает Андрею отыскать свой путь к счастью. Его предшественники жили и чувствовали совсем не зря, но счастливыми, пожалуй, не стали. Кроме Жени, «нетореная тропа» которой — к слову о религиозном в романе Кузнецова — делает ее похожей на Богородицу. 
 

Дата публикации:
Категория: Рецензии
Теги: АСТРедакция Елены ШубинойСергей КузнецовРЕШУчитель Дымов
Подборки:
0
0
5494
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь