Верлибр длиною в роман

• Максим Матковский. Секретное море. Рукопись.

Ставь лайк и листай дальше. Или не ставь — отписывайся, отметь как оскорбление, спам, порнографию. Роман подобен ленте новостей, с той лишь разницей, что фрагменты, какими бы разнородными ни казались, связаны воедино.

Наша сказка рассказывается каждый день, и она про чудовищ, отрубленные руки и туберкулез.

Кто любит такие сказки? Да мы же и любим — именно потому, что знаем их все наизусть.

«Секретное море» покажется смутно знакомым всем, кто читал стихотворения Максима Матковского. Те же темы, те же мотивы: от кулинарно-экзистенциальных (смерть-суп, пирог с печалью — привет Ольге Арефьевой) до визуально-инфернальных (волосы цвета крови сатаны, черные дыры в груди) — но дело не только в этом.

Этот роман слишком созвучен нашей повседневности. Даже без вычета кровавой фантастики (иногда — совершенно в духе треш-романов Масодова) получаем все то же, что видим каждый день — не в реальности, так в социальных сетях. «Секретное море» должно было появиться именно сейчас, когда мы смеемся над офисным бытом рисованных толстяков Евы Морозовой, когда мультфильмы перестали быть детскими (кто решится показать ребенку «Мистера Пиклза»?), когда развлекательный паблик называется «Лепра».

Живущие где-то между адом и гастрономом «Вкусненький», герои Матковского — на полпути от бытовухи к вечности.

Петя сказал Леониду: Жизнь смотрит на меня пустыми глазницами. Не хочешь выпить пива после работы в кафе-баре «Черемуха»?

Стилистически роман одновременно напоминает произведения Ионеско, «Наивно. Супер» Эрленда Лу, учебники русского для иностранцев и абсурдистские пародии на буквари «Key Words Reading Scheme» — это клиповый текст, состоящий из множества маленьких фрагментов. «Секретное море» собрано, склеено из кусочков сектантской брошюры «Пирог с печалью», из бессмысленных и значимых разговоров, из дрянных анекдотов и действительно смешных шуток, из выдумок жестоких, мерзких — и неожиданно лиричных, как история об отце Алексея, или трогательных, как описание новогоднего торжества. Все смешано: уютное описание праздника, где собрались все соседи, следует сразу за подробным описанием убийства и пыток. Практически каждый из микрорассказов — самостоятельная история:

Александр хотел убить Николая, потому что тот переспал со Светой.

Николай хотел убить Рому, потому что тот переспал со Светой.

Рома хотел убить одноногого пляжного продавца пахлавы, потому что тот следующей ночью переспал со Светой.

Николай прятался от Александра в прохладном баре на берегу моря.

Рома прятался от Николая в абрикосовом саду на берегу моря.

Одноногий продавец пахлавы от Ромы не прятался, потому что пахлаву все равно продавать надо.

Продавец пахлавы сказал друзьям: Успокойтесь, я угощу вас пахлавой.

И друзья успокоились.

Роман состоит из множества микроглав, и подобная композиция вторит идее разрушенного мира. Мир расколот, и каждый день жители заброшенной швейной фабрики подбирают его черепки, выискивая нечто, что поможет найти ответы на вопросы, не произносимые вслух. Здесь мысль изреченная — ложь вдвойне, за пустыми разговорами прячется сокровенное. Каждый из жильцов проклятого общежития боится вовсе не Старухи, не щупалец, высасывающих по каплям жизнь, — больше всего они боятся самих себя. И побеждают не в тот момент, когда найден ключ и повержен враг — а когда могут признаться, что каждый слышит за гаражами шум волн.

Они думали: если мы заговорим не о картошке, луке и плохой погоде, если мы вдруг посмотрим друг другу в глаза, то может произойти нечто ужасное. Мы взорвемся или сойдем с ума.

Взорвутся не люди — рухнет, сотрясаясь, здание заброшенной фабрики. То ли погребя под обломками всех жильцов разом, то ли — и в самом деле открыв путь к секретному морю.