Философия шоколадной ванны

В этой книге француз Филипп Перро предлагает нам вместе с ним поразмышлять о феномене сейчас, казалось бы, не слишком актуальном — о роскоши. До того как сборник попал мне в руки, в интернете появилась новость о создании и выставлении на продажу настоящей ванны из бельгийского шоколада стоимостью пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Вещь совершенно бесполезная и вопиюще непрактичная. Однако едва ли при Людовике XVIII кто-либо осмелился бы усомниться в ее необходимости. Истинное понимание значения роскоши нами утрачено, а значит, и определенная связь с предками и историей.

Филипп Перро рассказывает о зависимости философии роскоши от времени. Роскошь как святыня или как знак особого (королевского например) достоинства не вызывала у черни негодования: эти предметы призваны были ослеплять и очаровывать, являлись праздником, чем-то недосягаемым. Далее, к XVIII веку, роскошь, так сказать, спустилась на ступень ниже — и сделалась «двигателем экономического прогресса»: спрос на роскошь среди дворян рождал рабочие места. Экономисты и философы XVII–XVIII века: Кенэ, Тюрго, Кольбер, Вольтер, Руссо, Мандевиль, Паскаль и другие очень много размышляли о роли роскоши в подъеме национальной экономики и в гибели души.

Вскоре наступил демократический век, век прагматизма, и роскошь как человеческая эмоция, как изысканный грех стала исчезать из повседневности. «Отныне красота заключается не в роскоши, бессмысленной, бесполезной и эфемерной, а в ее подчеркнутом отсутствии», — пишет Перро. В то же время общественные классы сближались, и все больше людей получали доступ к тому, что англичане назвали комфортом. Так, изобретение нового способа серебрить столовые приборы сделало их доступными для буржуа. Но главное — принципиальная внутренняя разница между роскошью и комфортом. Роскошь — бесцельна; комфорт — практичен; роскошь — безумна; комфорт — разумен, роскошь — трата энергии, комфорт ее экономит. Эта тенденция сохранилась и до наших дней: и традиционная, ритуальная роскошь, и безудержная роскошь богачей кажутся сегодня архаичными. Какое-то время еще существовала скромная роскошь буржуа: строгая, но изысканная одежда, аксессуары, еда, — но в наши дни и эти различия стираются. Стоит вспомнить, что у многих модных домов есть свои коллекции прет-а-порте.

Автор задается вопросом, куда же ушли те чувства, которые питали наше стремление к роскошному. И, отвечая на него, цитирует Сартра: «роскошь — это не качество предмета, которым владеют, но качество самого владения». Амбивалентность роскоши заключается в том, что в ней изначально заложена нехватка.

Делая редкими и, следовательно, дорогими такие ценности, как пространство, тишина или красота, наша современность еще дает иногда роскоши возможность проявить себя, но она тоже все в большей степени становится нематериальной, а ее конкретное воплощение кажется пародией. В сущности, она лишь метафора.

Перро писал об отношении к вещам, а получилась книга об эволюции человеческих эмоций.