Слава богу, все приснилось

• Алексей Евдокимов. Слава богу, не убили: роман. М.: ПРОЗАиК, 2010. — 448 стр.

Писателя Евдокимова отличают два качества: бешеный динамизм сюжета и лютая ненависть к любой власти (структуре, системе). Ненависть застит глаза, заставляет сгущать краски, валить весь мусор в одну корзину и создавать нечто жизнеподобное, но абсолютно невероятное, что-то среднее между сайтом compromat.ru, каким-нибудь желтейшим таблоидом, художественным миром Юлии Латыниной (конечно, только в «критической» его части) и «Грузом-200» Балабанова.

Российская жизнь, по Евдокимову, устроена примерно следующим образом.

Страной правят неназванные Серьезные Силовики, которые получают доход от серого экспорта и отмывают деньги через грязные банки. Посредниками между банкирами и силовиками выступают странные «переходные» личности — например, генералы ГРУ, ведущие гламурный образ жизни. Чиновники всех ведомств и сотрудники всех банков продажны и бессовестны до последней степени, они постоянно подставляют друг друга. Любой босс может в любой момент заказать своего самого преданного сотрудника, и разговоры о том, что «наш своих не выдает» — миф, блеф и чушь. Кроме того, они торгуют любыми базами данных и нюхают «вынутый из нигерийских задниц полуторасотдолларовый кокс».

Силовые структуры — это преступные организации, укомплектованные садистами. Следователи прокуратуры в сговоре с милицейскими операми пытают невиновных с целью выбить признание в совершении тяжких преступлений (то есть с 1937 года ничего качественно не изменилось). Каждый мент, прокурор или эфэсбешник просто в силу своей принадлежности к силовикам заслуживает пожизненного заключения.

Гастарбайтеры живут в условиях рабства куда более тяжелого, чем крепостное право. Кроме них, в стране никто не работает. В провинции длятся «лихие девяностые».

А вокруг кишат пираньи: банды скинхедов и просто гопников, риэлторы, саблезубые девки, авантюристы всех мастей. Все они только ждут момента, чтобы обглодать лоха до костей: избить до полусмерти, отобрать все, что можно отобрать, а потом кинуть на дороге под колеса проезжающего транспорта.

А просвета нет никакого. За правду гонят с телевидения, журналисты продажны и малограмотны, пишут «порехмахир», либералы только пиарятся, имитируя сопротивление, и даже издательства занижают цифры продаж, чтобы поменьше платить авторам роялти.

И никто нигде никогда не защищен.

Как при Сталине. Как при Иване Грозном. Как при Рюрике.

Пишутся такие романы, разумеется, не на основе личного опыта, а в результате долгого «собирания материала» по компромат-сайтам, и по прочтении остается такое чувство, будто ты сам на этих сайтах просидел не меньше суток. Но тем не менее книга цепляет — прежде всего за счет сюжета.

Сюжет у Евдокимова, повторяю, всегда мастерски выстроен и бешено динамичен. Поэтому при первом прочтении книга захватывает, тащит за собой, и вопросы типа «а разве так бывает?» просто не успевают всплыть на поверхность сознания. Но если не спеша пролистать текст по второму разу, то всплывут как миленькие.

Да, бывают невероятные карьерные взлеты — но дешевые воронежские проститутки не становятся юристами московских банков, и усть-ордынские шлюхи не выходят в помощницы председателей думских комитетов. Да, есть лихие авантюристы, но никто не позволит какому-то дяденьке с Кавказа много лет выдавать себя за генерал-лейтенанта ГРУ, посредника между силовиками и банкирами, даже если у дяденьки есть розовый (sic!) «хаммер» и «беретта» — точь-в-точь такая, как у Бонда. И, кстати, если облыжно обвинить лауреата премии «Национальный бестселлер» (таков главный герой романа) в убийстве и пытками заставить его написать признание, то за такого лауреата обязательно вступится общественность.

В общем, изображенный мир — несомненно, гипербола. Что-то вроде «Каменной бабы» И. Бояшова, но без всякой игры, преувеличение нам пытаются выдать за реальность.

Герой тоже не совсем убедителен. С одной стороны, Кирилл Балдаев, как и все (гаррос)-евдокимовские герои — это воплощенная ненависть к системе (можно вспомнить «голово[ломку]», «Серую слизь», «Фактор фуры», «Ноль-ноль»). Но с другой, он же — совершенно невинная жертва, агнец. Всякий встречный хочет его убить — и пытается убить, и почти убивает, а сам он — почти дословно цитируется Булгаков про Иешуа — никогда никому не сделал ни малейшего зла. Это противоречие между словом и поступками приводит к любопытным компромиссам: например, Балдаеву-Иешуа нельзя пырнуть следователя-садиста ножом (пропадет сочувствие к «жертве»), но очень хочется, и тогда он подсовывает нож женщине, которую насилует следователь, а та уже успешно кастрирует фашиста. В результате не веришь ни в ненависть, ни в святость. Правда, все подобные противоречия в финале снимаются удивительным изображением страдающего тела: гонимый миром герой постепенно превращается в сплошной сгусток боли, и на пронзительной ноте звучит катарсический финал: «Слава богу, не убили!»

Что касается уровня идей, то тут все гораздо хуже, чем с сюжетом. Истины, к которым приходит главный герой-писатель, могут удивить только своей банальностью. Повторяется на разные лады мысль о том, что у гламурных личностей нет своей личности, все внешнее, все статус, а внутри пустота (вот открыл!). Другая истина открывается по мере погружения в тюремно-лагерный мир: на воле гораздо хуже, чем в тюрьме, потому что в тюрьме есть понятия — примитивная форма самоорганизации, а на воле никаких правил нет. «Никаких правил нет» — это конечная истина всего романа. Справедливости ради надо заметить, что идеи у Евдокимова не выходят из образа: какими бы банальными они ни были, добыты они всегда кровью.

Наконец, надо сказать о языке. Формообразующая фигура речи у Евдокимова — эллипс. И повествователь, и герои все время не договаривают до конца, пропускают какие-то «и так понятные» слова и смыслы. Эллипс создает иллюзию принадлежности говорящего к кругу понимающих. Что понимают эти понимающие — блатные и гламурные распонятки или вышеупомянутые идеи — оказывается даже и не важно: главное, что создается иллюзия живой разговорной речи. Это интересный эффект, и он наряду с сюжетом — сильное место автора. Правда, при этом в романе, как и в предыдущих книгах А. Евдокимова, живая разговорная речь — одна на всех. Все герои говорят одинаково: что шлюхи, что менты, что бандиты, что богатеи, что чиновники, что сам Балдаев. Говорят они на особом языке ненависти начала XXI века, который через сто лет, я уверен, будут изучать по Евдокимову. Вот краткий словарь языка писателя, он же «силуэт» романа, и на этом закончим: вафлобан, вы(на)езд, гадильник, гибдун, гламур-торчок, грач, гумза, гыча, ебалайка, жухло, зеброхуй, калдырь, маркоташки, марцефелка, мочалочье рыльце, мудофиль, мудятел, нюрло рихтануть, обдристыш, обкурок, органавт, отморозь, отсосайка, парантроп, пердильник, попсюк, простодырка, сурло, ужопище, узкопленочный поганый ебосос, упыхтыш, усерыш, хачеватый, хуерга, штрафная ряха ящиком.