Юлия Латынина. Земля войны

• М.: Эксмо, 2007
• Переплет, 480 с.
• ISBN 5-699-19680-3
• 25 000 экз.

Чей волк

Безумно похоже на Вальтера Скотта, на Фенимора Купера. Хотя, конечно, современные средства транспорта и связи резко взвинчивают темп.

Близость не подражательная — концептуальная. Прислушайтесь к такому вот разговору — верней, перепалке — чуть не перешедшей в перестрелку: из-за мультика про волка и зайца. Кто бы вы думали, эти диспутанты — канадские индейцы, принадлежащие к враждующим племенам? шотландские горцы времен Роб Роя? Или дело происходит в детском саду? Ничуть не бывало: один — полковник ФСБ, другой — ФСБ же подполковник, один — Герой России, другой — кавалер ордена Мужества, один командует каким-то спецбатальоном, другой — начальник городской милиции, оба в недавнем прошлом — бандиты, причем не только в официальном смысле этого термина, в настоящем же — столпы гос. режима. Но один — чеченец, а другой — аварец, — и вот что происходит:

«— Я хочу мультфильм! — требовательно сказал мальчик. — Я хочу „Ну, погоди!“

— Э, — сказал Арзо, отрываясь от нард, — кто тебя научил смотреть этот дурацкий мультфильм? Это вредное кино. Это кино специально придумали русские, чтобы насолить чеченцам. В этом кино заяц побеждает волка! Я не могу позволить, чтобы мой внук смотрел такие неправильные фильмы!

— Послушайте, Арзо Андиевич, — сказал Кирилл (Еще один гебист, русский, из Москвы; крайне странный: чуть ли не порядочный; чуть ли не представитель здравого смысла и человечности; одним словом, соглашатель; Скотт и Купер — и, кстати, Пушкин в „Капитанской дочке“! — тоже используют подобных персонажей. — С. Г.), — ну при чем здесь чеченцы? Это просто мультик про зверей.

— Ну и снимали бы свой мультик про своего медведя, — сказал полковник ФСБ и Герой России Арзо Хаджиев, — взяли бы и сняли, как один волк стаю медведей на танке сжег. А чего вы снимаете про нашего волка?

…— Это почему же волк — ваш? — спросил начальник милиции города Бештой.

— Ты на наше знамя посмотри, — ответил Арзо.

— Эй, что я буду смотреть на ваше знамя! Когда аварский волк был на аварских знаменах, чеченцы платили дань Омар-хану. Это вы украли нашего волка!

— Клянусь Аллахом, — сказал Арзо, волк — чеченский волк, так же как земли Бештоя — чеченские земли. Или ты с этим тоже будешь спорить?

Кирилл напрягся, потому что разговор вспыхнул слишком быстро, как вспыхивают угли, на которые плеснули бензином, но в эту секунду…» И т. д.

Собственно говоря, тут, в этой выписке — вся поэтика романа и часть сюжета в придачу.

Это политический памфлет, написанный с иронического высока: про самоубийственное непонимание Кремлем — Кавказа. Как неприменимы методы политической полиции против обычаев родового, племенного общества. Даже, в общем, про то, что сколько волка ни корми… С той, однако же, существенной поправкой, что кормят волка почти исключительно напалмом и свинцом. А также с учетом обратной связи, которая осуществляется через так называемую коррупцию.

Поражает, между прочим, прейскурант: за должность, например, президента кавказской республики просят в администрации президента РФ сто лимонов зеленых, как с куста.

Чтобы при таких ценах спрос оставался платежеспособным, необходима каскадная, так сказать, преступность сверху донизу. Из них изображенная тут реальность и состоит.

В среднем — по трупу на страницу. Людей воруют, продают, покупают, пытают, убивают. Одна провокация спешит сменить другую, прерываясь лишь на теракты.

И все — совершенно зря. Результат буквально каждого поступка противоположен предполагаемому. Что, однако же, нисколько не удивительно: фактически все до единого действующие лица заняты (сами того не понимая) общим и притом гиблым делом — тормозят историю. Все равно что пытаются с разных сторон — кто за гусеницу, кто за пушечный ствол — кто автоматом, кто ножом, кто голыми руками — удержать падающий в пропасть тяжелый танк. Это придает повествованию невероятно динамичный драматизм.

Жестокие, коварные, очень по-своему благородные дикари — против жестокой, коварной, циничной системы, именующей себя государством, но распавшейся на отдельные преступные группировки.

Каждый ведет свою собственную войну — и проигрывает ее. Общий ход событий не имеет никакого смысла.

Короче, перед нами — ад. Мелькают обреченные адские жители. Вот — первый попавшийся:

«За пять лет, в течение которых командировки на Кавказ чередовались с охраной колонии-поселения под Пензой, майор Рачковский ороговел душой и привык не делать различия между людьми, за которыми он охотился в горах, и заключенными, над которыми он издевался в тюрьме. Он научился убивать так же хладнокровно, как горцы, вот только причины, по которым убивали горцы, были иногда довольно странны, но почти никогда — случайны. Рачковский же научился убивать без причин. Вместо причин была водка».

Разумеется, он погибнет. Вообще, в финале погибнут почти все.