Алексей Сальников. Отдел

• Алексей Сальников. Отдел. — М.: Лайвбук, 2018. — 432 с.

Алексей Сальников — российский поэт и прозаик. Его роман «Петровы в гриппе и вокруг него» вошел в короткие списки премий «Большая книга» и «НОС» и стал одной из самых обсуждаемых книг 2017 года. Главный герой его дебютного романа«Отдел» работает в таинственной организации. Снаружи — заброшенная котельная, внутри — сборище убийц: сложно придумать более удачную метафору современного общества. 

 

Глава третья

На следующее утро, когда Игорь уже проехал половину пути до работы, позвонил Игорь Васильевич и сказал, что главный дал еще один выходной, так что можно спокойно спать.

— Какое «спать», ты позже не мог позвонить? — возмутился Игорь. — Я уже почти доехал. Так можно обратно разворачиваться? Ничего не изменится?

— Можно, можно, — успокоил Игорь Васильевич. — Кстати, ты как?

— Да не очень что-то. Вчера весь день дергался, когда проснулся. Это нормально?

— Конечно, нормально, — сказал Игорь Васильевич, — и нормально будет, если ты будешь дергаться еще с годик, это значит, что ты не совсем социопат. Вообще, нормально было бы, если бы ты, допустим, в запой ушел после такого и больше бы не вернулся к нам. Так бы нормальный человек поступил. Но ведь нас поэтому и понабрали, что мы не совсем в своем уме.

— Понятно, — сказал Игорь, при том что ничего не понял.

— Понятно, что ничего не понятно, — сбанальничал Игорь Васильевич. — Может, ко мне подъедешь? Побухаем. Я уже и Фила позвал. Правда, он отказался.

— Ты с утра уже собрался пить? — Игорь разворачивал машину в сторону дома, и досада на другие автомобили, мешающие ему это сделать, передалась голосу.

— А ты что такой злой? — спросил Игорь Васильевич. — Нет, конечно, не с утра, кем бы мы были, если бы прямо с утра? Думал, мы ко мне на дачку съездим, шашлык забабахаем. Ты ведь не был у меня на даче.

— А кто бы нас обратно повез? — поинтересовался Игорь. — Наши недофээсбэшные корочки?

— Если бы Фил согласился, он бы повез, он ведь не пьет. Он, видно, решил вечно жить.

— Но он же не согласился.

— Я хотел Молодого подключить попозже, но Молодой что-то на звонки не отвечает.

— Тухловатый план, — подытожил Игорь. — Вдвоем как-то хреново шашлыки жарить и напиваться, а третьего хрен найдешь.

— Ну да, не судьба. Молодой вроде не противник алкоголя, зависли бы там, глупо бы получилось, — признал Игорь Васильевич, и они попрощались.

Игорь позавтракал перед выходом на работу, но когда выяснилось, что никуда ехать не нужно, он почувствовал как бы второе пробуждение и тут же ощутил пустоту в желудке. Движение на дороге прибило его к какой-то круглосуточной тошниловке-пиццерии, в больших окнах которой были видны полусонные сотрудники, вытирающие столы. Парковка возле пиццерии оказалась свободна, и он свернул туда, надеясь, что когда позавтракает по второму разу, машин на дорогах поубавится.

Изнутри кафе, чувствуя себя уже пешеходом, Игорь с удовольствием смотрел на машины, почти стоявшие в полумраке, морозной пыли, бензиновых и газовых выхлопах, и на троллейбус, сквозь морозные стекла которого была видна одна сплошная многоголовая тень пассажиров. У кассира был сиплый утренний голос и утренний несколько помятый вид, при том что корпоративная форма на нем была чиста и выглажена. Это тоже как-то доставило Игорю удовольствие, сам он уже был бодр и весел, разговор с Игорем Васильевичем стряхнул с него остатки сонливости. И вот когда он совсем уже несколько даже развеселился, заказав кофе, пиццу — а пока он все это заказывал, за ним образовалась небольшая очередь из студентов и офисных работников, желающих перекуса (это также прибавило Игорю настроения, потому что он редко оказывался сразу впереди очереди), — и вот, когда он, взяв поднос, пошел к столику в уголке, который сразу приглядел себе, ему и позвонили.

Сначала Игорь решил проигнорировать звонок, потому что звонили с незнакомого городского номера, но звонки настойчиво повторялись.

— Здравствуйте, извините, что так рано, — сказал голос на том конце провода. — Меня Олег зовут, я из вашего ведомства.

— Ага, ага, — сказал Игорь, жуя и не чувствуя подвоха.

— Ну вы, наверно, знаете, что вас немного контролируют, — сказал загадочный Олег.

— Есть такое, а в чем дело?

— Ну вы копались немного по поводу сотрудников, с которыми вы работаете. В Интернете копались.

— А, ну да, копался, я просто не хотел из служебной сети лезть. Там такой хмырь работает малолетний, — сказал Игорь, чувствуя, как настроение почему-то стремительно портится. И сразу же понял, почему оно портится. Только что он был свободным человеком, оторванным от семьи и работы, и тут же его взяли на поводок. — А в чем дело?

— Просто если кто-то заинтересуется, сможет с легкостью связать ваше нынешнее место работы, людей, с которыми вы работаете, и результаты ваших поисков. Странно, что вы об этом не подумали, — Олег был предельно вежлив, но какой-то цепляющий за душу снобизм дергал нервы.

— Это совсем уже паранойя, — сказал Игорь.

— Если бы вы сознавали масштаб происходящего, вы бы так не говорили, но, я так понимаю, вы в тот момент еще не совсем были введены в курс дела.

— Не совсем, — сказал Игорь.

— Это можно списать на случайность, — попытался утешить Олег, — но уверяю вас, если вы продолжите в том же ключе, например, попытаетесь накопать что-нибудь про операции, проходившие в прошлом, этим вы поставите под угрозу не только жизнь нынешних сотрудников отдела и свою, но и жизнь вашей жены и вашего сына.

— Это угроза, что ли? — спросил окаменевший Игорь.

Олег вздохнул, как будто даже пропыхтел что-то, надув щеки, и сказал:

— Нет, это не угроза, по крайней мере, не от нас, это внешняя угроза, и с ней приходится считаться. Пожалуйста, не делайте так больше. Найдите левую сим-карту, я не знаю, копайте где-нибудь в местах, не связанных с вашим постоянным местопребыванием. Вот, например, в этой пиццерии, где вы сейчас сидите, есть бесплатный вай-фай, это прекрасная возможность, если не использовать ее многократно. Но опять же, что вы найдете? Бытовые убийства, не более. Влезать в это и подвергать опасности чужие жизни, по меньшей мере, безответственно.

— Хорошо, я понял вашу мысль, — сказал Игорь.

— Тогда до свидания, — произнес Олег и положил трубку.

Компания молодых людей, сидевшая через столик от Игоря и что-то обсуждавшая, грохнула от смеха, Игорь подумал, что они смеются над его отупелым видом, но они даже не смотрели в его сторону.

Игорю захотелось закурить прямо в пиццерии. Разумеется, копать что-то на коллег со своего телефона было верхом глупости, если не сказать больше. Игорю стало стыдно за свою недалекость, вместе с тем он испытывал и облегчение, что все не повернулось еще серьезнее, что его хотя бы сначала предупредили, чтобы не лез куда не просят, в отличие от прошлого раза. «Хотя в прошлый раз, кажется, тоже предупреждали», — вспомнил Игорь, поедая остывший и потому картонный на вкус кусок пиццы. Ехать домой и нагнетать паранойю в одиночестве ему не хотелось. Игорь подумал, что не поздно еще позвонить Игорю Васильевичу и согласиться на шашлыки. С другой стороны, он знал, что на шашлыки он категорически не хочет, что на Игоря Васильевича еще насмотрится на работе. Чтобы развеять тоску, Игорь позвонил жене, но она долго не отвечала, а когда все-таки подняла трубку, то злобно прошипела:

— Ты с ума сошел, у нас совещание.

И пропала, как будто начальник в гневе отрубил ей голову.

«Ну, совещание — так совещание», — с мрачной веселостью подумал Игорь. Словно подчеркивая его, Игореву, ненужность, худой маленький официант уже равнодушно убрал у него из-под носа пластмассовый поднос и бумажную посуду, а затем стал протирать стол. Игорь, стесняясь, встал и пошел к выходу.

Как он и ожидал, количество машин на дороге уменьшилось, они уже уехали куда-то к другим перекресткам и скопились там. Сев в машину и не зная, куда поехать и чем себя занять, он вдруг увидел, как семья, похожая на его семью — то есть муж, жена и ребенок, — повернула в заведение, которое он только что покинул. Глядя на ребенка, Игорь вспомнил, что очень любил, когда его забирали из садика пораньше, он не мог оживить самого этого чувства, но помнил его как некий факт, будто вычитанный в досье на себя самого, загруженном в память. Оттуда же, из глубин головы, всплыл факт, что он сильно завидовал мальчику, у которого был стеклянный глаз вместо одного настоящего. Следом всплыло воспоминание, что в их группе были сын участкового и дочь прокурора — и вся группа завидовала именно сыну участкового, ведь у его отца был пистолет. Казалось, что милиционер — это величина, сравнимая с неизвестным тогда Игорю Джеймсом Бондом. Слово же «прокурор» вообще тогда Игорю ничего не говорило, оно осталось в памяти только из-за своей необычности.

Игорь подумал, что шестилетние дети того времени и нынешнего мало чем отличаются, мозгов и у тех, и у других в принципе не было и нет, поэтому решил, что сын обрадуется его внезапному извлечению из лап воспитательницы и няни, как обрадовался бы в свое время и он сам.

Подъезжая к решетчатой ограде детского сада, он кинул привычный взгляд на площадку сына и увидел там его группу, выведенную на прогулку. Игорь не сразу различил сына среди хаотически двигающихся и колупающихся в снегу детей, хорошо видна и определяема была только нехуденькая воспитательница, имя-отчество которой Игорь никак не мог запомнить.

— Егоров, слезь! — орала она в тот момент, когда Игорь вылез из машины.

— Мужчина, куда? — проорала она, когда Игорь прошел в ворота на территорию садика. Игорю не понравился ее тон, но понравилась ее бдительность.

— Да я сына забрать, — объяснил Игорь, подойдя.

— Что-то случилось? — почему-то встревожилась воспитательница.

— Да нет, слава богу, ничего не случилось, — заотмахивался Игорь, — отгул внезапно выпал, вот и решил...