Поражение в день Святого Валентина

Глава из книги Роберта Слейтера «Джордж Сорос. Жизнь, идеи и сила величайшего инвестора в мире»

В начале 1994 года Сорос открыл огромные короткие позиции против немецкой марки. По некоторым данным, общая стоимость этих позиций составляла 30 миллиардов долларов; эта сумма была сформирована частично за счет капитала фонда и частично — за счет заемных средств. За год до этого Сорос пришел к выводу, что Германия снизит процентные ставки, но этого не произошло. Однако высокие процентные ставки наносили огромный вред экономике Германии, поэтому Сорос поставил на то, что Бундесбанк все-таки снизит процентные ставки, и это приведет и к падению курса немецкой марки. Немцы были недовольны. Им не понравилось то, что Сорос играет против них.

Год, казалось, начался хорошо, однако на горизонте уже виднелись тучи. В январе скептики заметили плохое предзнаменование: в журнале New Republic была опубликована большая статья о Джордже Соросе.

В основном благожелательная статья, которую написал Майкл Льюис, автор книги «Покер лжецов» (Олимп-Бизнес, 2008 г.), была посвящена благотворительной деятельности Джорджа Сороса. В ноябре прошлого года Сорос взял Льюиса с собой в двухнедельную «благотворительную» поездку, и Льюис получил возможность поучаствовать во всех событиях, подтверждающих огромную силу влияния Джорджа Сороса в Восточной Европе.

Меньше чем через месяц все рухнуло. Для Сороса в том, что произошло 14 февраля, самым невероятным было не то, что он потерял деньги. Это случалось с ним и раньше. Дело было даже не в сумме, которая в этот раз была большой, очень большой — 600 миллионов долларов.

Самое удивительное то, что Сорос воспринял эту явную неудачу как простой факт — казалось, будто он не совсем понимал размер катастрофы. Это произошло 14 февраля 1994 года. Сотрудники фонда Quantum назвали эти события «поражением в День святого Валентина».

Какое-то время Сорос ставил на то, что иена будет продолжать падать по отношению к доллару. Правительство США поощряло укрепление иены. Это была тактика давления на Японию во время торговых переговоров; в случае повышения курса иены японский экспорт стал бы дороже, и японские товары было бы труднее продавать на мировом рынке. Сорос был убежден в том, что президент Клинтон и премьер-министр Японии Морихиро Хосакава урегулируют свои торговые разногласия и это приведет в результате к тому, что правительство США пойдет на снижение курса иены.

Сорос сделал неправильную ставку. В пятницу, 11 февраля, переговоры между Клинтоном и Хосакавой завершились провалом. Когда три дня спустя на биржах начались торги, иена, курс которой до этого падал, начала резко повышаться. Трейдеры пришли к выводу, что Соединенные Штаты попытаются повысить курс иены, для того чтобы сократить дефицит торгового баланса с Японией. Сильная японская иена сделала бы импорт из Японии более дорогим в США.

В понедельник торги на биржах Нью-Йорка закрылись повышением курса иены почти на 5%, с 107,18 иены за доллар в пятницу до 102,20 иены за доллар. К сожалению, Сорос не учел, что провал торговых переговоров приведет к тому, что курс иены повысится так резко и так быстро.

В одном из немногочисленных комментариев по поводу событий 14 февраля Сорос отметил: «Иена упала на 5% за один день. В тот же день и мы потеряли те же 5%, из которых, возможно, половину можно отнести на нашу уязвимость перед иеной. Я не знаю, что хуже, — наша позиция, или позиция правительств, которые затевают борьбу друг с другом и создают такие колебания на рынке».

Сорос потерял тогда 600 миллионов долларов, но, что удивительно, это никак не сказалось на его репутации. Поднялся легкий ропот, послышались редкие комментарии, будто денежная машина Сороса разрушена за одну ночь. Однако никто даже не намекнул на то, что этот инвестор мирового класса похоронил себя или что о нем больше никто не услышит.

Фонд Сороса не только выстоял, он процветал.

В период кризиса в октябре 1987 года Сорос пытался убедить средства массовой информации в том, что он понес убытки в размере всего лишь 300 миллионов долларов, а не 850 миллионов долларов, как сообщалось в прессе. Но ему не удалось никого переубедить.

Теперь, в феврале 1994 года, снова поползли слухи, будто Сорос потерял намного больше 600 миллионов. В этот раз Сорос знал, что ему необходимо действовать очень быстро, чтобы опровергнуть эти слухи.

Сорос обратился к своему первому помощнику, Стэнли Дракенмиллеру, и попросил его выступить перед прессой. Для того чтобы Дракенмиллер согласился пообщаться с прессой, должно было произойти землетрясение. Такое «землетрясение» как раз и случилось 14 февраля 1994 года, и Джорджу Соросу был необходим человек, который мог бы вытащить его фонд из-под обломков.

Во время встречи с представителями СМИ Дракенмиллер поступил очень разумно, в первую очередь назвав сумму понесенных фондом убытков — 600 миллионов долларов. Ни центом больше, ни центом меньше.

Дракенмиллер признал, что основная часть убытков фонда Сороса была связана с ошибочным прогнозом о падении курса иены по отношению к доллару. Однако он обратил внимание журналистов на то, что короткая позиция фонда по иене была намного меньше, чем говорят, — только около 8 миллиардов долларов, а не 25 миллиардов долларов, как было сказано в некоторых сообщениях.

Затем Дракенмиллер сказал, что в какое-то время у фонда действительно была открыта более крупная позиция по иене (он не назвал сумму), но до 14 февраля эта позиция уже была сокращена.

Восстанавливая события, которые стали причиной «инвестиции Сороса, сбившейся с пути», Дракенмиллер объяснил, что много месяцев назад он прогнозировал, что в 1994 году экономика Японии окрепнет и увеличение объема производства приведет к сокращению активного сальдо торгового баланса страны. Все это должно было вызвать дальнейшее падение курса иены. Поэтому фонд Сороса открыл крупную короткую позицию по иене, купил большое количество акций японских компаний и продал японские облигации. С лета 1993 года до конца того года игра между иеной и долларом шла в пользу Сороса.

Однако в самом конце года позиция Сороса по иене «существенно превысила запланированную сумму». В тот момент это вряд ли имело значение, но Дракенмиллер признал, что он и его коллеги должны были еще тогда пересмотреть свои позиции по иене.

Затем наступил момент высказаться о масштабах убытков Сороса. Дракенмиллер обратил внимание журналистов на то, что сумма 600 миллионов долларов составляет только 5% общей стоимости активов фонда Сороса. Могло показаться, что у волшебной денежной машины Сороса просто сломалась шестеренка. Ничего подобного, настаивал помощник Сороса, второй человек в фонде: осталось еще 95%. И между прочим (вставил Дракенмиллер), стоимость активов Сороса в этот период составляла 12 миллиардов долларов.

Простые арифметические расчеты показывали: человек, капитал которого только что сократился на сотни миллионов долларов, все еще имеет в своем распоряжении 11,4 миллиарда долларов. Более того, фонд Quantum уже возместил часть убытков, понесенных 14 февраля 1994 года, сообщил Дракенмиллер. По состоянию на 23 февраля стоимость активов фонда сократилась всего на 2,7%.

Этих денег вполне хватало на зарплату сотрудников Soros Fund Management, которые работали в офисе, расположенном в небоскребе с видом на Центральный парк; этих денег вполне достаточно для финансирования деятельности благотворительных фондов, открытых в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза.

Работа этих благотворительных фондов шла полным ходом. Сорос мог потерять 600 миллионов долларов за одну ночь и не допустить при этом ни малейших сомнений в своей способности держать свою денежную машину на ходу. Именно такую мысль внушала его уверенность в себе в начале 1994 года.

Безусловно, потеря 600 миллионов долларов серьезно повлияла на представления о том, как Сорос управляет капиталом. Однако, главное, репутация Сороса как финансового чародея совершенно не пострадала в восприятии общественности.

О книге Роберта Слейтера «Джордж Сорос. Жизнь, идеи и сила величайшего инвестора в мире»