Александр Сидоров. Песнь о моей Мурке. История великих блатных и уличных песен

  • Издательство «ПРОЗАиК», 2010 г.
  • Иллюстрации Александра Егорова

В книгу вошли одиннадцать очерков о четырнадцати известных песнях, из которых читатель узнает:

  • как история одного предательства стала уличной песенной классикой («Мурка»);
  • как незатейливая песенка о жулике превратилась в «повесть временных лет» («Гоп со смыком»);
  • как французские гренадеры забрели в Одессу («С одесского кичмана»);
  • как Одесса-мама обокрала Ростов-папу («На Дерибасовской открылася пивная»);
  • как питерский филолог создал блатной шедевр («Марсель»);
  • как чухонские торговцы вошли в историю Гражданской войны; («Цыпленок жареный»);
  • как марш каппелевцев стал песней зон, дворов и подворотен («Шарабан»);
  • как появился «железнодорожно-песенный детектив» («Постой, паровоз»);
  • как слезливый пролетарский романс превратился в веселую песенку грабителей (Босяцкие «Кирпичики»);
  • как две еврейские сестрички прославили две уличные песни («Купите бублички» и «Купите папиросы»);
  • как фольклор беспризорников пошел в народ («Позабыт, позаброшен», «По приютам я с детства скитался» и «Цыц вы, шкеты под вагоном!».

Можно любить блатные песни, можно брезгливо морщиться при одном их упоминании, но притворяться, что ни разу в жизни не пел (или хотя бы не слышал) «Мурку», «Постой, паровоз» или «Цыпленок жареный» невозможно. Эти жемчужины «низового фольклора» — неотъемлемая часть нашей жизни и культуры. И нашей истории — ведь в них отразилось множество исторических и бытовых реалий периода революции и Гражданской войны, нэпа, сталинской эпохи с её репрессиями и великими стройками, нищетой и стукачеством — и огромным трудовым энтузиазмом, верой в великое будущее...

Кто-то может посчитать это парадоксальным. Что интересного и нового может сказать об истории какая-нибудь «Мурка» с её незамысловатым, примитивным сюжетом, разбитной «Гоп со смыком», разгульно- бесшабашный «Шарабан»? Некоторым может показаться, что подобные творения «блатного фольклора» отражают лишь ущербный мир уголовников и маргиналов, не имеют ни малейшей художественной ценности, зато щедро пропитаны уголовным мировоззрением и бесчеловечной, антигуманной «моралью» убийц, грабителей, воров. На самом деле всё далеко не так однозначно. Возникает резонный вопрос: отчего же тогда эти песни постоянно поются, откуда такая тяга к ним во всех слоях российского общества, в том числе — и среди интеллектуалов, которые, возможно, как никто другой, сделали особенно много для пропаганды и популяризации классического «блата»?

У любой цивилизованной нации существует свой «низовой фольклор» — и существует он НАРАВНЕ с «высокими» образцами народного творчества. Русская уголовно-арестантская песня, отмечает автор книги, на самом деле песня народная, уходящая корнями к песне разбойничьей и каторжанской — оттуда и размах, романтика, юмор, — а от нее в свою очередь, «тянется ниточка и к бардовской песне, какими бы далекими эти явления ни казались».

«Не зная ничего о произведениях низового фольклора, об их корнях, о том, как они жили в среде блатного и каторжанского народа, как изменялись, какие реалии отражали, почему из уголовного и лагерного мира хлынули в общество, нашли в нем живой отклик и поются до сих пор — так вот, не зная ничего этого, мы лишены возможности глубоко и объективно судить и о нашей российской истории, и о нашей российской ментальности, о национальном характере россиянина», — говорит Александр Сидоров. — А ведь буквально каждая из, казалось бы, «примитивных» уголовных песен, говоря словами Белинского, зачастую является «энциклопедией русской жизни». Она таит в своих текстах огромное количество загадок, историй, анекдотов, реалий быта самых разных эпох, в которых существовала и часто — изменялась.

Прекрасный тому пример — знаменитая «Мурка», первоосновой которой стала популярная одесская песня о Любке-голубке. Автор прослеживает, как, когда и почему «Любка» превратилась в «Машу», а затем и в «Мурку», а также пытается выяснить основную загадку песни: имелся ли у героини реальный прототип. В России времен Гражданской войны действительно были фигуры, некоторым образом подпадающие под описание Мурки. В их числе — сторонница Петлюры Маруся-Мурка Соколовская; командовавшая полком в армии Махно «Тетка Маруся», или «Черная Маруся»; подхватившая дело погибшего брата-атамана Мария Хрестовая; водившая отряд антоновских повстанцев Мария Косова, известная взрывным характером и жестокостью; анархистка Мария Никифорова... Сам автор отдает приоритет действовавшей чуть позже (1926) Марии Евдокимовой — успешно внедренной в среду матерых уголовников и ставшей бесценным источником информации сотруднице ленинградской милиции.

Александр Сидоров — журналист, писатель, поэт, филолог, исследователь уголовно-арестантской субкультуры России и СССР. Автор многих книг и исследований, в том числе двухтомной «Истории профессиональной преступности Советской России», «Словаря блатного и лагерного жаргона (южная феня)», «Тюремных баек», этимологических очерков «Жемчужины босяцкой речи» и др.

Скандальную популярность исследователю принёс сборник переводов мировой поэтической классики на блатной жаргон — «Мой дядя, честный вор в законе» под псевдонимом Фима Жиганец.

Живет в Ростове-на-Дону.

Дата публикации:
Категория: Новые книги
Теги: Non fictionАлександр СидоровИздательство «ПРОЗАиК»ИсторияПопулярная музыкаШансон
Подборки:
0
0
4418
Закрытый клуб «Прочтения»
Комментарии доступны только авторизованным пользователям,
войдите или зарегистрируйтесь