Новости издательства «Время»

Новости издательства «Время»

«Литературная Россия», № 42. 20.10.2006

«Провокативный» роман исключительно самобытного прозаика Марины Палей «Клеменс» («Время», 2007), вошедший в первый шорт-лист «Большой книги», продолжает вызывать полемику. Однако рецензенты — вольно или невольно — сходятся в главном: «Клеменс» являет собой принципиально новую природу романного текста.

Один из последних романов Марины Палей, названный критиками элементарной школы «гомоэротичным», вызывает множество толков и споров, и неспроста. Искромётный шедевр мысли и стиля a priori не может быть втиснут в нишу так называемой гомосексуальной литературы: угол обзора, широта охвата, точка отсчёта у автора таковы, что изначально не подлежат классификации «по житейскому принципу».

«Клеменс» — роман о варварстве высших приматов, их перверзном и уродливом «гуманизме», слепоглухоте как врождённом их свойстве. Автор работает с более чем широким захватом: он вызывает на бой метафизическое зло как таковое (basso ostinato всего живого и сущего) — на бой такой же открытый, бесстрашный — и в то же время бесспорно красивый — как тот, на который Ланцелот вызывал Дракона.

Люблю и ненавижу. «Независимая газета — Ex-libris». 27. 12. 07

Марина Палей. Klemens. — М.: Время, 2007. — 464 с. — (Самое время!)

«Набирая скорость, я двигаюсь по очень не общему пути», — заметила как-то Марина Палей — выпускница Ленинградского медицинского и Литературного институтов, в начале 1990-х напечатавшая в толстых журналах повести «Поминовение», «Евгеша и Аннушка», «Кабирия с Обводного канала». С 1995 года Палей живет в Нидерландах, и проза ее все более отличается «лица необщим выраженьем». Последний роман Klemens (вошедший в шорт-лист премии «Большая книга»-2006) — вещь странная и страшная. Уже сама тема — необъяснимая, мистическая любовь питерского еврея-переводчика Майка к своему квартиранту, молодому немцу-аутисту Клеменсу — чревата ярлыком «гомоэротика». Ярлыком, справедливым в той мере, в какой числить «Лолиту» по разряду «педофилия».

Тяга Майка к Клеменсу продиктована не жаждой плотских утех: самая постельная сцена романа — когда эти двое обмениваются «острыми, сухими, точечными поцелуями — очень осторожными и очень точными — словно наносили на кожу памяти — видную только нам — татуировку любви». Чувство Майка — особое, но не только из-за объекта любви. Герой романа Уоррена «Вся королевская рать» говорил о добре, произрастающем из зла. Так и любовь Майка прорастает сквозь беспредельную ненависть к самому, казалось бы, близкому человеку — своей жене. В романе с редчайшей беспощадностью показаны и проявления этой ненависти (из «исповеди» Майка Клеменсу: «Ну есть у нее там, на черепе, пара квелых серых шерстинок, словно у хворой мыши, — часа через три после мытья они уже безнадежно жирные, слипшиеся — и вот тут желтоватая кожа черепа видна особенно ясно…»), и ее природа. Странный мазохизм героя, остающегося с постылой «чувырлой», имеет объяснение — глубинное, стыдное, тайное: «Почему именно скандалы с их гнусью, животным бесстыдством и навек не смываемой из памяти грязью… так прочно скрепляют… матримониальный союз?.. Во время этого сакрального… действа оба человеческих существа невероятно глубоко входят друг в друга… Скандал и есть единственно подлинное совокупление. Оно связывает намертво, до гробовой тьмы. То есть именно с женой у меня сложилась «настоящая человеческая связь».

Правда, в послесловии к книге — фрагментах из писем Марины Палей к московскому адресату — автор с горечью говорит о читательском непонимании: «Видят или „любовь“ — или уж „ненависть“, но никак не вместе — и уж, упаси бог, никак не в связке». Блажен, кто верует, что эти чувства — две вещи несовместные.

Мильон терзаний. Владимир Гуга, журнал «Ваш досуг», № 51 (554), декабрь 2007

Роман Марины Палей, попавший в список финалистов премии «Большая книга», похож на мозаичную картину. Чтобы понять его замысел, читателю необходимо взглянуть на текст «издали». Цепочки иллюзий, философские странствия, очерки и завершенные рассказы — причудливое нагромождение разных по размеру и жанру пестрых деталей изображает метания безнадежно потерянного существа. Питерский интеллектуал Майк оставил человечеству наследство — загадочную рукопись. В ней он делится воззрениями на убожество отечественных будней и раскрывает глубину чувств к своему постояльцу, иностранцу Клеменсу. Прорвавшись сквозь чащу рефлексии, воспоминаний и лирических отступлений, герой наконец оказывается в своем эльдорадо, в Германии. Там он встречается после мучительной разлуки с Клеменсом. Однако его ждет разочарование — единственный друг оказывается аутистом. В финале Майк растворяется в потоке своих фантазий, а читатель застревает в сентиментальной паутине.

Андрей Мирошкин, «Книжное обозрение», № 47 (2161), ноябрь 2007

«Клеменс» — печальная, местами «темная», но стилистически очень красивая книга. Настоящий арт-роман.

«Клеменс» Марины Палей — в Пяти книгах недели «НГ-Eх-libris» (декабрь-2007)

Экзистенциальную прозу бывшей петербурженки, а ныне жительницы Нидерландов Марины Палей часто сравнивают с набоковской. В прошлом году «принцесса Стиля» (титул, полученный Палей в Роттердаме в 1995 году) вошла с рукописью романа «Клеменс» в короткий список премии «Большая книга». Что делает честь не столько «Клеменсу», сколько составителям шорт-листа: не каждый увидит в странных отношениях питерского еврея-переводчика Майка и его квартиранта, немецкого юноши-аутиста Клеменса, нечто большее, чем гомоэротику. «Когда я вернулся домой, то в своей комнате, у окна, обнаружил голубой патефон… и стопку пластинок с круглой красной сердцевиной. Ты отдал мне самое дорогое, что у тебя было. И это было так сильно, знаешь, что я заплакал…» Впрочем, когда-то и набоковскую «Лолиту» считали порнографией.

Лев Данилкин, «Афиша» 16.11.2007

Какой-то король критической мысли назвал бешено одаренную писательницу М. Палей «Принцессой» ‹…› «Принцесса Стиля» — на самом деле так это звучало; дело в том, что у Палей не менее пронзительное чувство языка, чем у Славниковой и Шишкина, поэтому неудивительно, что ее “Klemens” прогрыз себе лаз в прошлогодний шорт-лист премии «Большая книга» и чуть-чуть не слопал там «2017» и «Венерин волос». ‹…› Рассказчик, питерский интеллигент Майк, изнывающий от обрыдшей семейной жизни и ненавидящий повсеместно процветающее в его стране скотство, неожиданным для себя образом влюбляется в немца-аутиста Клеменса. ‹…› В силу того что она писательница от Бога, из тех, кто мог бы писать, даже лишившись головы, просто кончиками пальцев, ты не можешь отползти от этого текста — гравитация языка слишком велика.