Кабеи
Последние годы японский классик Ямада, которому в середине сентября исполнится 77, экранизировал романы о самурайском быте: отважные воины у него мастерили клетки для каких-то чижиков, дегустировали кушанья, предназначенные хозяину, и выращивали в огороде капустку.
«Кабеи» тоже экранизация, но более современная: в центре сюжета — семья японских интеллигентов накануне Второй мировой. Незадолго до начала военных действий отца, скромного университетского профессора, арестовывают и отправляют в ссылку. Поддержать мать и двоих дочерей приходит его бывший студент, вечно смущенный недотепа по прозвищу Яма. Отца заменить ему, конечно, не удается, но вот стать еще одним членом семьи — вполне.
«Кабеи» — это, конечно, оживший динозавр: картонные декорации, пластиковый снег, тщательно подобранные старенькие костюмы. Такое, кажется, осталось только в Японии. Герои говорят совершенно книжными фразами, которые сценарист даже не пытался адаптировать, пишут друг другу патетические письма, а когда хотят выразить что-то важное, смотрят долгим взглядом. У Ямады, впрочем, все это совершенно не выглядит ни дешевым театром, ни низкобюджетным кино: все-таки в Японии знают толк в благородной архаике.