# Нацбест

Объявлен шорт-лист и состав малого жюри премии «Национальный бестселлер».

Организаторы премии опубликовали длинный список номинированных книг. В этом году в него вошло 63 произведения. 

Человек, скрывшийся за псевдонимом Михаил Однобибл, не предпринял никаких усилий по пиару своего романа, видимо, справедливо полагая, что текст всё скажет сам за себя. Так и оказалось. (Сергей Оробий)

В своей новой книге молодой писатель Антон Секисов с предельной самоиронией рассказывает об отношениях с женщинами, о съемках в кино и внимательно всматривается в окружающий мир, даже не надеясь найти в нем своего места.

Аксенов с горечью рассуждает о времени, которое мы привыкли считать беспощадным, позабыв о том, что, в отличие от человека, время лишено свободы выбора, и движется только вперед.

Рассуждения, которые доносились со сцены о делении литературы на фикшн и нон-фикшен, в данном случае лишены оснований: «Зимняя дорога» доказывает, что «такой проблемы в литературе сегодня нет».

Обладателем премии «Национальный бестселлер» стал писатель Леонид Юзефович. Его роман «Зимняя дорога» удостоился наибольших симпатий со стороны Малого жюри. Определение победителя прошло в воскресенье, 5 июня, в петербургском отеле «Астория».

Здесь-то я и встрял. Неужели какой-то проволокой можно отрубить башку взрослому дяде, тем более откормленному фашисту? Фея посмотрела на меня своим лучистым бетоном и сказала: «Иди сюда, покажу». И я, стеснительный, но хорохорящийся, единственный сын пожилых интеллигентов, поднялся на сцену актового зала.

Премия присуждена Сергею Носову за роман «Фигурные скобки».

Небольшой формат повести выгодно сказался на плотности и насыщенности текста. Временная канва произведения линейна, но подается прерывистым пунктиром: между событиями нет никакой ненужной лирики, авторских размышлений и прочих пустот.

Состоялась церемония объявления короткого списка петербургской премии «Национальный бестселлер». Лидером голосования Большого жюри стал роман Сергея Носова «Фигурные скобки».

В память об инициаторе «Национального бестселлера» критике и переводчике Викторе Топорове создана отдельная премия – «За личное мужество в культурном пространстве». 16 апреля станет известно имя первого обладателя почетного звания. Это произойдет во время объявления короткого списка премии «Национальный бестселлер».

Среди пятидесяти трех номинантов на престижную премию — Татьяна Москвина, Татьяна Толстая, Алексей Макушинский, Юрий Арабов и Алексей Варламов. Как известно, в список номинантов может попасть произведение, которое «обладает потенциалом интеллектуального бестселлера», написанное и опубликованное в 2014 году.

Текст — стихотворение Хлебникова — проклюнулся сам собою из контекста, что показалось закономерным: остров принадлежал месту встречи Волги и Каспия-моря, которому «принадлежал» и Хлебников...

Казалось, что в наши дни невозможно написать исторический роман о Руси XII века, который запоем стали бы читать двадцатилетние. Однако Сергей Заграевский, и так весьма разносторонний человек – он и художник, и историк архитектуры, и даже немного философ, – справился с поставленной задачей.

Однако этот роман – нечто большее, чем просто рассказ о гипнозе и введении в транс целой страны. Автор «Перевода с подстрочника» – мастер увлекательнейшего сюжета, незаметно поглощающего читателя, который будто попадает в воронку на поверхности воды, не замечая ее.

После ареста отца я, по совету мамы, от него отказался. Далось мне это легко. В своем заявлении в деканат я написал, что с раннего детства воспринимал его лишь как тяжкую недобрую силу.Любила меня и воспитывала одна только мать, потому и ношу ее фамилию, то есть Гоголь.

Внутри расходящимся жаром вспыхнула кровь — ловчий азарт ударил в сердце. Пётр Алексеевич один за другим спустил курки, когда цель была едва ли не над головой. Дважды громыхнуло. Тугая волна покатилась к лесу и отразилась от стены деревьев глухим отзвуком. Сбил только одну — первым выстрелом.

Перед могильной плитой на коленях стоит маленький чернявый мальчик, он похож на черного верткого жука, жужелицу. Крутится, оглядывается, встряхивает плечами, то ручки сложит в молитвенном нарочном жесте, то вытянет лицо в лицемерной печали.

В купе было душно, с нижней полки доносился стариковский храп, он отчаялся уснуть и безнадёжно ворочался, подолгу глядя в окно, где над уносящимися тёмными пространствами парила полная луна, и в памяти снова и снова возникал подстрочник стихов, которые ему предстояло перевести...

Началось с мелочей. Задерживался, иногда допоздна, — и как ни наберешь его, абонент недоступен, хотя, вроде бы, не ездил в метро. А дома, по вечерам — не каждый день, но все же бывало, — уходил с телефоном в дальнюю комнату или в ванную и плотно закрывал дверь...