# Издательство «ОЛМА Медиа Групп»
Трудно тогда было христианам, Рим был полон языческих капищ. Возвращались римские легионы после победы над врагами — все должны были приносить жертвы богам. Вступал на престол новый император — все шли в капища и воскуряли там фимиам. Начинался новый год — всем следовало приносить жертвы. А сколько было других случаев, когда нужно было всем показать, что ты чтишь богов!
0
0
4386
Маленькую трагедию маленькой
крепости высветил багрянцем огромный
закат. Избитые и связанные офицеры
видели, что их казаки-предатели
уже на равных разъезжают среди бунтовщиков,
а солдаты угрюмо стоят на
плацу без шляп и париков, без ремней
и ружей. Рядом — виселица. На коне бородатый самозванец, подбоченясь,
ждёт присяги. Но человеку чести невозможно
присягать самозванцу. Поп,
атаман и офицеры вразнобой закачались
над площадью в петлях, а солдаты
покорно преклонили колени перед
конём Емельяна Пугачёва.
0
8494
Ранее на военном совете было решено разделить все силы крепости на две части: осадную и вылазную, причем вторая была в полтора раза больше. Осадные люди, в свою очередь, были разбиты на тридцать восемь отрядов — по числу башен. А вылазные стали, как бы сказали на несколько веков позже, оперативным резервом. Как ни велика Смоленская крепость, а попасть на угрожаемый участок из ее середины — там и сидели на траве лужка вылазные люди — можно за несколько минут.
0
3838
Посреди шоссе торчало деревце. Небольшая, тонкая осина чуть-чуть скривилась возле корня, прорастая сквозь трещину в асфальте, но дальше тянулась к небу стройным и вполне здоровым стволом и ветвями. Ветер едва заметно колыхал зеленые листья, вдыхая жизнь в застывшую картину и будто издеваясь над моим воображением.
Этот штрих пейзажа доконал меня окончательно. Колени снова подогнулись, и я уже готов был взвыть, чтобы очнуться, вырваться из затянувшегося кошмара, как по ту сторону забора повторился звук. Тягучий, пугающе реальный, наполненный отчаянием скулеж или... стон. Глава из романа Сергея Палия и Алексея Гравицкого «Анабиоз»
0
3758
Я всегда испытывала чувство зависти к людям, которые управляют своей жизнью. К тем, кто с удовлетворением способен заявить, что самостоятельно, шаг за шагом, построил свое бытие, располагая рядом достижения и промахи, объединяя их, раскладывая положительный опыт вместе с отрицательным, радость поверх боли, словно возводя незыблемую крепость на вершине неприступной скалы. Жизнь этих людей подчинена их собственным помыслам и железной воле, как кровь бегущая по венам. В их сердцах нет места для страха. Отрывок из романа Анхелес Касо «Навстречу ветру»
0
3670
Окса остановилась на лестничной клетке их дома и прислушалась. Из-за двери доносились голоса, там явно велась очень серьезная дискуссия. Несколько человек негромко разговаривали, у некоторых это получалось хуже, то есть громче, поскольку обрывки фраз доносились до нее даже через закрытую дверь. Она подошла поближе и заглянула в замочную скважину. Драгомиру с косой, уложенной вокруг головы короной, она узнала со спины. Рядом с ней, застыв в кресле, сидел отец. Отрывок из романа
0
4510
Ксор вынырнул на поверхность метанового океана, шумно втянул переохлажденного водорода и, вздымая каждым гребком брызги, тускло поблескивавшие в рассеянном и неярком свечении атмосферы Нептуна, поплыл к углекислотному айсбергу. На уступе сухого льда, будто нарочно вырезанного для удобного размещения группы отдыхающих, небрежно лежал Хамдиэль. Плескаться в жидком метане ему надоело. Хотелось тепла — но не обжигающего зноя разогретой докрасна Венеры и не жесткого меркурианского каления на солнцепеке, а мягкого, как в июльской Сахаре или августовской Москве образца 2010 года. Отрывок из романа
0
4150
У подножия виднелся вход в грубо высеченную пещеру, подсвеченный изнутри. Рядом темнела плохо замаскированная яма-ловушка, перед которой торчал столбик. На нем, примотанная ржавой проволокой, красовалась табличка с дюжиной непонятных иероглифов. Ниже от руки было приписано: «Добро пожаловать в Горгулию. Фотографировать запрещено, соблюдать тишину, не сорить, не курить». Глава из книги Сергея Палия и Александра Пилишвили «Братство»
0
3830
Печальный вой сирены плыл над крышами, над улицами, над батальоном — могучий, неприятный, выворачивавший душу напрочь. Повсюду грохотали подкованные сапоги — люди бежали во всех направлениях: поодиночке, группами, вереницами, но в этом не было ни тени паники: просто-напросто каждый знал свой маневр на случай такой именно тревоги и несся туда, где ему надлежало занять место по боевому расписанию. Отрывок из книги Александра Бушкова «Стражи»
0
3606
Несколько недель назад я убедила мать отпускать меня в школу одну. До этого момента, хотя я уже ходила в 4-й класс, она всегда довозила меня на машине до самой школы. Путь занимал меньше пяти минут. Каждый день, вылезая из машины и целуя на прощание мать, я испытывала чувство неловкости перед другими детьми. Они могли видеть мою слабость. Долгое время я пыталась убедить мать в том, что мне пора научиться самой преодолевать путь в школу. Глава из книги Наташи Кампуш «3096 дней»
0
4006
Грабили все. Государственная власть досталась наиболее беспредельной и идеологизированной группировке.
Соответственно, новый преступный мир начал складываться из числа тех, кто грабил не в пользу власти.
Чёткого разграничения в то время не было. Одни и те же люди в одной ситуации действовали в свою пользу, а в другой в пользу государства. Преступник легко становился госслужащим и наоборот.
Стоит вспомнить легендарного питерского бандита Лёньку Пантелеева, который сперва грабил сам по себе, потом служил в Красной Армии, потом грабил в составе питерского ЧК, не забывая скрысить чего-нибудь и себе, а потом полностью перешел на индивидуальную трудовую деятельность. Отрывок из книги Льва Волохонского «Жизнь по понятиям»
0
6158
Краткая история российского преступного мира со времен Октябрьской революции и до перестроечных времен
0
5054
Господин Пушкин, Александр Сергеевич, поэт и сотрудник департамента, которого словно бы не существовало на свете вовсе, сидел у стола совершенно неподвижно, временами поглядывая на свечу и в который раз повторяя про себя привязавшуюся банальную сентенцию: темнее всего, как всякий может убедиться, именно под самым пламенем свечи. Поза вполне соответствовала поэтическим раздумьям, но мысли были предельно далеки от поэтических. Он был недоволен собой. Глава из романа Александра Бушкова «Поэт и русалка»
0
3042
Поручик Савельев был мрачен, как туча.
Окружающий мир не давал к тому никаких поводов: петербургская ранняя весна, как и следовало ожидать, оказалась гораздо теплее сибирской, градусник на перроне показывал даже пару градусов выше нуля по Цельсию, на небе ни облачка, светит солнце, резвая и сытая извозчичья лошадка, ничуть не похожая на заморенную клячу, бодрой рысцой несет санки по весеннему снегу, начавшему кое-где твердеть и проседать... Первая глава книги Александра Бушкова «Завороженные»
0
3114
Появление в Петербурге существа из параллельного мира может поставить под угрозу само существование города
0
4150
На Виталия Валентиновича, вполне нормального человека, уставились пустые глазницы покойницы. А потом этот монстр из глупого голливудского фильма о воскресших мертвецах сделал шаг в направлении человека. А затем — и еще один... Виталий Валентинович тупо смотрел на происходящее. Он словно бы прирос к месту, пока разум пытался хоть как-то объяснить появление на кладбище ожившей покойницы. Но попытки были сплошь неудачными, и тогда разум ушел в тень. Глава из романа
0
3746
Убийца, преследующий меня и идущий ко мне через растерзанные жизни четырех человек, заинтересован именно в этом — в моей (и в нашей, общей!) беззащитности, когда лишь лак принятой сегодня в обществе культуры легкой, тонкой корочкой покрывает нас, а ему, сатане, не перед кем и не перед чем ответить за свои мерзости. Общество приняло, восхитилось зрелищем крови и замерло перед ним и такими, как он, в пароксизме ужаса. Коли нет Бога, твори, что потребует от тебя жестокая природа и что принимается атеистичным развратным человечеством. Глава из романа Андрея Бинева «Эстетика убийства»
0
5510