Отрывок из книги Алана Филпса и Джона Лагутски «Дай мне шанс. История мальчика из дома ребенка»
О книге Алана Филпса и Джона Лагутски «Дай мне шанс. История мальчика из дома ребенка»
— Можно мне игрушку? Пожалуйста?
Ванин вопрос остался без ответа. В комнате было
много малышей, однако ни один из них не шевелился.
Воспитательница Настя бесшумно сновала между ними
и протирала мебель мокрой тряпкой. Ваня, не отрывая
глаз, следил за каждым ее движением. Однако Настя ни
разу не повернулась к нему. Теперь она шла к креслу-качалке,
которое никогда не качалось и в котором неподвижно
лежала крошечная Валерия. У девочки были
открыты глаза, но она ничего не видела. Настя тоже ее
будто не замечала. Она не посмотрела в ее сторону, не
коснулась ее, не сказала ей ни слова, словно та ничем
не отличалась от деревянных игрушек на полке. Но вот
тряпка слегка задела ее ножку — Валерия дернулась,
и на ее личике появилось испуганное выражение.
Ваня ждал, что Настя оглянется, когда закончит
вытирать пыль. Напрасная надежда — она направилась
к манежу, в котором слепой Толя безуспешно
искал игрушки, которых там не было. Заметив, что
дети грызут перила, Настя шикнула на них.
Она наклонилась протереть ходунки Игоря, на которых
он не мог передвигаться, так как они были намертво
прикреплены к манежу. Игорь выгнул спину
и стал биться головкой о манежную решетку, желая,
как понимал Ваня, привлечь к себе внимание Насти.
Ничего не вышло.
Во второй раз попросить игрушку Ваня не посмел.
Мало ли что ей взбредет в голову. В начале дежурства
она обычно была сердитой, но молчаливой, но после
перекура срывалась, кричала, а то и вовсе распускала
руки. Ваня своими глазами видел, как однажды она не
переложила, а спихнула Игоря с пеленального столика
в манеж, — синяк у него на голове потом не проходил
еще долго.
Ваня посмотрел на своего друга Андрея, сидевшего
напротив него за маленьким столиком, и испугался.
Тот с бессмысленным выражением лица
безостановочно раскачивался вперед-назад, как это
делают малыши в ходунках. Подобное могло продолжаться
целый день, а Ване так хотелось поговорить
с другом — больше было не с кем. Надо срочно что-то
предпринять. Ждать, когда Настя обернется, бесполезно.
Тем более что она стояла в другом углу комнаты
и складывала детскую одежду.
— Пожалуйста, Настя, дай нам игрушки, — проговорил
Ваня ей в спину.
Спина напряженно замерла. Ваня приготовился
выслушать гневную тираду. Затаив дыхание, он смотрел, как она медленно поворачивается, потом делает
пару шагов к шкафу с игрушками и снимает с верхней
полки ободранную матрешку. Ваня едва сдерживал радость,
когда Настя несла ему игрушку.
— На! И поделись с Андреем.
Настя швырнула деревянную матрешку на стол
между мальчиками. Андрей перестал раскачиваться,
но выражение его лица не изменилось.
Ваня сразу обнаружил, что нескольких маленьких
матрешек внутри большой не хватает, другие побиты,
однако заполучить хоть какую-то игрушку — пусть
даже сломанную — все же лучше, чем ничего. Он не
спеша расставил матрешек в ряд по росту перед Андреем.
Затем вновь спрятал их в большую матрешку.
Эту процедуру он повторил несколько раз, но Андрей
никак не реагировал на его старания.
— Давай, Андрей. Теперь твоя очередь, — шепотом,
но настойчиво произнес Ваня.
Андрей продолжал смотреть прямо перед собой.
Однако Ваня не собирался отступать:
— Я покачу к тебе одну матрешку, а ты ее поймаешь.
Матрешка покатилась по столу, стукнулась об Андрея
и упала на пол, но Андрей даже не пошевелился.
Ваня испугался, как бы Настя не услышала шум,
но, к счастью, она была полностью поглощена сортировкой
колготок.
— Андрей, надо просто протянуть руку. Давай еще
раз.
Он подержал матрешку перед лицом друга, и Андрей,
чуть повернув голову, пустыми глазами уставился
на деревянную игрушку.
— Так-то лучше. Давай еще раз.
И снова Андрей даже не шелохнулся, чтобы поймать
матрешку и позволил ей скатиться со стола на
пол. Но на этот раз Настя услышала стук.
— Опять игрушки на пол кидаете? Не умеете играть,
ничего не получите.
Она сердито подобрала рассыпавшихся матрешек.
Ваня в ужасе смотрел, как она убирает их обратно на
верхнюю полку. Затем уселась за свой стол и начала
заполнять какие-то бумаги.
Ваня опустил глаза на опустевший стол. Потом
перевел взгляд на Андрея, который смотрел в сторону
и снова раскачивался на стуле. В манеже Игорь все так
же ритмично бился головой о прутья решетки. В промежутках
между ударами до Вани доносилось тихое
мяуканье маленькой Валерии.
Взгляд Вани остановился на батарее под окном.
Он улыбнулся, подивившись ее приземистой форме,
вспомнив шероховатую поверхность металла и исходившее
от нее умиротворяющее тепло. Ему захотелось
слезть со стула и прикоснуться к батарее, однако
ползать по комнате ему разрешала только одна воспитательница
— его любимая Валентина Андреевна,
которую он называл Андреевночкой. А Настя, если
увидит, что он слезает со стула, заверещит как резаная.
Ваня вспомнил одно прекрасное утро, когда дверь
распахнулась и в группу вошел дяденька с чемоданчиком.
Он объявил, что будет чинить батарею. Ваня
сразу спросил его, кто он такой, и тот позволил ему
сидеть рядом и смотреть, как он работает. Я водопроводчик,
объяснил дяденька, и открыл чемоданчик,
в котором лежали инструменты.
Мальчик ахнул — за все пять лет своей жизни он еще
ни разу не видел таких интересных вещей. Водопроводчику понравился любознательный парнишка, и он дал
ему подержать гаечный ключ. Вытащив из чемоданчика
другой ключ, он принялся отвинчивать крепившие батарею
болты. Ваня следил за каждым его движением
и спрашивал название каждого инструмента, повторяя
их вслух, словно хотел запомнить. Водопроводчик
только весело хмыкал. Он разрешил Ване подержать
другой ключ. К счастью, дежурила Андреевночка, и она
не возражала, чтобы Ваня посидел возле водопроводчика.
Еще и сегодня, вспоминая тот прекрасный день,
Ваня улыбался. Потом из трубы неожиданно потекла
вода, и на полу образовалась лужа. Андреевночка побежала
за тряпкой, а водопроводчик крикнул Ване, чтобы
тот быстро достал ему из чемоданчика нужный ключ.
Ваня закрыл глаза и мысленно проиграл всю сцену.
Только теперь водопроводчиком был он сам, а его помощником
— Андрей, державший наготове ключ, который
мог понадобиться. «Быстрее, Андрей, — говорил
Ваня. — Давай сюда ключ. Иначе нам не удержать
воду!» Андрей протягивал ему ключ, а Ваня изо всех
сил затягивал гайку. Вода больше не капала, и Андреевночка
насухо вытирала пол. А Ваня-водопроводчик
собирал инструменты, укладывал их в блестящий металлический
чемоданчик и отправлялся чинить другую
батарею. Это было здорово!
Настя развернулась на стуле и встала. Ваня столько
времени провел, наблюдая за ней, что сразу понял —
она собирается устроить себе перерыв. Настя подошла
к висевшей на стене сумке и достала из нее пачку
сигарет. Порылась еще немного в кармане пальто,
отыскивая зажигалку. В зеркало она не посмотрелась
— не то что Таня, которая, выходя из комнаты,
всегда подкрашивала губы.
У Вани, пока он следил за Настей, громко билось
сердце. Он уже обратил внимание на то, что дверь
в соседнюю комнату была приоткрыта. Обычно ее
всегда плотно закрывали. Повезло! Настя, кажется,
ничего не заметила. Ваня встрепенулся, предчувствуя
приключение. Пока Насти не будет, он сможет подползти
к двери и заглянуть в другую комнату, которую
воспитательницы обычно называли «первой группой».
Ваня знал, что там есть другие дети. А вдруг он
найдет кого-нибудь, похожего на себя, с кем можно
поговорить? Андрей так и сидел с бессмысленным
выражением на лице. Даже если детей по соседству
нет, может, Ваня встретит там незнакомую добрую
воспитательницу? И она скажет ему что-нибудь ласковое?
Тогда ему будет что вспоминать во время
дневного сна.
Настя, с сигаретами в руках, помедлила и обвела
взглядом комнату. Ваня наклонил голову и затаил дыхание.
Неужели она прочитала его мысли и раскрыла
его план? Что она делает? Почему мешкает? Так, идет
к двери. Сердце у Вани почти выпрыгивало из груди.
Только бы не заметила приоткрытую дверь и не закрыла
ее, лишая Ваню надежды на приключение. Но
тут мальчик облегченно вздохнул: Настя сняла сумку
с крючка на стене. Случилось чудо. Она не обратила
внимания на открытую дверь. Ваня следил за воспитательницей,
пока та не вышла из комнаты. Когда она
уже была в коридоре, он услышал, как в замке повернулся
ключ.
Оставшись без присмотра, Ваня не стал медлить.
Сползая со стула, он не удержался и упал на пол,
больно при этом ударившись. Ползать ему было запрещено:
воспитатели говорили, что пол грязный
и Ваня обязательно потом заболеет. Он отогнал от
себя мысли о том, что устроит Настя, не застав его на
обычном месте, и, собрав силенки, пополз по скользкому
полу. Он уже был на середине комнаты, когда
из-за полуоткрытой двери до него донеслись прекрасные
звуки. Там кто-то пел. Ваня пополз еще быстрее.
Поднатужившись, он пошире отодвинул дверь.
Его ослепило яркое солнце, пробивавшееся в помещение
через тюлевые занавески, так что он разглядел
лишь высокий силуэт на фоне окна. Ваня прищурился
и разглядел молодую женщину, бережно укладывавшую
младенца в кроватку. Женщина казалась такой
ласковой, в ее движениях было столько заботы, что
Ваня глазам своим не верил. Потом она взяла на руки
другого ребенка, и Ваня обратил внимание, что женщина
одета не так, как другие воспитательницы, не
в белый халат, а в джинсы, туго обтягивавшие стройные
ноги. Волосы она распустила по плечам, а не собрала
их сзади в пучок, как обычно причесывались все
сотрудницы дома ребенка.
Ваня онемел. Он молча наблюдал за незнакомой
женщиной, словно боясь спугнуть волшебное видение.
Ему хотелось запечатлеть в памяти каждую подробность,
чтобы потом вспоминать их снова и снова.
Женщина ходила по комнате, укачивая ребенка,
и неожиданно их с Ваней взгляды встретились. Не
прерывая песни, она улыбнулась Ване. Не закричала,
не приказала убираться вон, а не произнесла ни слова
и улыбнулась. Это придало ему смелости, и он немного
продвинулся вперед. Как жалко, что ему нельзя
здесь остаться. Эта женщина была совсем другой. Неужели
она ему снится? Он совсем размечтался и вдруг
услышал громкий крик:
— Ваня! Немедленно назад! Тебе туда нельзя!
Ваня узнал голос. Настя вернулась с перекура.
И он пополз назад в свою «вторую группу». Настя
захлопнула дверь, подхватила мальчика под мышки,
протащила его через всю комнату и буквально бросила
на стул.
— Больше так не делай! — грозно сказала она, обдав
его неприятным запахом.
Наступил час обеда. Поварихи принесли две огромные
алюминиевые кастрюли, поднос, уставленный
мисками и бутылочками с коричневым супом,
и водрузили все это на стол возле двери. Ваня оглядел
поднос в поисках специального «угощения» — кусочка
хлеба. Детям хлеб не полагался, но Андреевночка
в свою смену неизменно приносила ему черного
хлебушка. Но сегодня дежурила Настя, а от нее
гостинцев не дождешься. Но может быть, повариха
вспомнила о нем и положила между бутылками кусочек?
Настя разложила по мискам десять порций картофельного
пюре и залила их овощным супом. Ваня
с Андреем всегда первыми получали еду и сейчас нетерпеливо
поглядывали на миски — они проголодались.
Андрей даже раскачиваться перестал. Но Настя
повернулась к Ване и громко отчеканила:
— Из-за плохого поведения получишь обед последним.
И дружок твой тоже подождет.
Расстроенный Ваня смотрел, как Настя несет миску
и садится на корточки около Игоря. Толкая его миской
в подбородок, она добивалась, чтобы он отклонил
назад голову, и вливала ему в рот большую ложку
похлебки. После первого же глотка Игорь закричал.
Даже Ване было ясно, что ему слишком горячо. Но
Настя, как будто ничего не видя, продолжала опрокидывать
ему в рот ложку за ложкой. Игорь извивался,
отворачивал голову и сжимал зубы.
— Ну, не хочешь, не надо, — сказала Настя, поднялась
и поставила миску на стол.
Потом вытащила из манежа Толю, посадила его на
стульчик и взяла другую миску. Ваня видел, как слепой
мальчик пытается понять, где он. Пока его пальчики
ощупывали стул, Настя откинула ему голову назад
и начала вливать в рот суп. Ложка двигалась все быстрее,
и Толя не успевал глотать. Стоило ему отвернуться,
чтобы перевести дух, как Настя рывком поворачивала
его голову обратно и продолжала впихивать
в него еду. Суп выливался изо рта и по подбородку
стекал на подстеленную тряпку. Тем не менее вскоре
миска опустела, и Настя двинулась дальше.
Теперь она взяла бутылочку с коричневым супом,
подошла к Валерии, лежавшей в кресле-качалке, и сунула
соску в крошечный девочкин ротик. Валерия
была до того слаба, что Ваня даже не слышал, как она
сосет.
— Давай, шевелись, — проговорила Настя и отвернулась
оглядеть комнату. Валерия сосала все медленнее,
потом совсем затихла, хотя бутылка была еще
почти полной. Но Настя нетерпеливо выдернула соску
изо рта малышки и отправилась дальше.
Голодный Ваня не мог оторвать от Насти глаз. Ему
очень хотелось получить свой кусочек хлеба. Может
быть, если он вежливо попросит… Нет, сегодня не
получится. Как он и предполагал, когда Настя поставила
перед мальчиками миски и положила ложки, никакого
хлеба ему не дали.
— И не пачкаться мне! — потребовала она.
Ваня и Андрей молча хлебали холодную протертую
бурду.
Мальчики еще не доели, а Настя уже начала одного
за другим перетаскивать детей на пеленальный стол
и менять им мокрые колготки на сухие. Ни одного не
приласкала, ни одному не сказала доброго словечка.
Потом понесла всех в соседнюю комнату, укладывать
в кроватки. Наступило время послеобеденного сна.
Ваня ненавидел валяться в кровати. С тоской ожидая
своей очереди, он старался придумать хоть что-нибудь,
желая оттянуть неизбежное. В дни, когда
дежурила Андреевночка, она позволяла ему немного
посидеть рядом с собой после того, как уложит остальных,
и разучивала с ним песенку или стихотворение.
Однако сегодня был Настин день. Она уже унесла
Андрея. Ваня растягивал последние ложки жижи, напряженно
раздумывая, о чем бы заговорить с Настей.
Когда она наклонилась над ним, он спросил:
— Ты купила ковер, да?
Настя была потрясена:
— Откуда ты знаешь про ковер?
— Слышал, как ты говорила с врачом. Ты сказала,
что видела на рынке ковер, и хочешь после смены его
купить.
— Ишь ты, шустрый какой. Ну да, я купила ковер.
Пошла да купила.
— Красивый?
— Очень.
Настя молча взяла Ваню на руки.
— А что такое рынок?
— Место, где покупают всякие вещи. А тебе пора
спать.
— Но я не хочу спать!
Ни слова не говоря, Настя потащила его за собой.
Положила в кроватку и закрыла за собой дверь. Ване
только и оставалось, что смотреть сквозь прутья кровати
на потрескавшуюся крашеную стену да водить
по трещинам пальчиком. Огромный промежуток
времени, которое он должен провести в молчании,
ничего не делая, давил на него страшным грузом. Он
знал: когда его освободят, уже стемнеет. Другие дети
вели себя беспокойно. Из кроваток, выстроенных
вдоль стен, доносились стоны и плач.
Ваня постарался мысленно отгородиться от жалобных
всхлипываний и сосредоточиться на великом
приключении, пережитом утром, пока Настя ходила
курить. Он вызвал в памяти образ молодой женщины
с распущенными волосами, которая нежно держала на
руках младенца и что-то напевала этому счастливчику.
Ване припомнилось, как она улыбнулась, и он представил,
будто песенка предназначалась ему. Кто же
она, эта незнакомая женщина? Почему она одета не
так, как остальные воспитательницы? Почему не накричала
на него и не отшлепала за то, что он ушел из
своей группы? Но как ни ломал он себе голову, ответа
на эту загадку не находил.
Устав размышлять, Ваня решил мысленно поиграть.
Вообразил набор матрешек, только на этот
раз все оказались на месте и были новенькими, без
единой царапинки. Для начала он расставил их на
столе от самой маленькой, с его мизинчик, до самой
большой, ростом почти с Валерию. Матрешек было
так много, что они загромоздили всю поверхность
стола, а с Ваниной стороны стола образовали стену,
за которой Ваня спрятался от Андрея. Андрей рассмеялся.