Дмитрий Факовский. Начинающим писателям: как не бросить все

Дмитрий Александрович Факовский родился в Киеве в 1982 году. В 2007 году издал в «Кислороде» (Москва) роман «На струе». Опубликовал в журнале «Нева» повести «Заканчивался февраль» (2015, №1) и «Освобожденный» (2016, №1), в журнале Homo Legens (Москва) – повесть «4-я смена» (2016, №2). В 2017 году издал с Алексом Керви повесть «Последний экспресс».

 

Начинающим писателям: как не бросить все

Эссе о писательских муках

 

Мне только будет 35, но пишу я уже почти 16 лет. Свою дебютную повесть о поездке в Англию и первых осмысленных (хоть и пьяных) диалогах с Богом «Trip» я написал в далеком 2001 году. Она так и не вышла на бумаге. Перечитывать сегодня ту юношескую рефлексию немного смешно и даже страшно. Но в свое время она была достаточно популярной, и даже сегодня, бывает, о ней мне пишут девочки, ходившие на момент ее создания едва ли не в младшие классы школы.

Моя первая публикация – и сразу твердый переплет! – романа «На струе» случилась, когда мне было всего 24 года. Уже тогда, на вечеринке с ребятами из CWT в Москве, подумалось, что многие намного более талантливые писатели начали издаваться куда позднее. Да и что вообще можно сказать в таком дурацком возрасте?

Выхода следующего текста на бумаге пришлось ждать восемь лет. За это время я писал в стол, безуспешно пытался опубликоваться, выдавал и не дописывал откровенно отвратительную прозу, навсегда безжалостно уничтожив с десяток рассказов и пару повестей.

Иногда мне просто хотелось бросить писать, особенно когда после 30 я начал читать Льва Толстого и Николая Лескова. Я думал: ну, зачем писать? Я и до сих пор так думаю, но продолжаю писать, упорно находя новые смыслы и формы.

Это небольшое эссе о писательстве написано как раз в те непростые времена несколько лет назад.

Стоит ли начинать?

Прежде чем браться писать, запомните: писательство – большой труд.

Во-первых, это тяжело и физически, и психологически.

Во-вторых, многие заблуждаются, думая, что им это нужно, на самом деле всего лишь загоревшись идеей, не собираясь или не будучи готовыми доводить начатое до конца. Плод труда таких авторов, как правило, – бесформенный кусок рефлексии, не имеющей ничего общего с литературой.

Прежде чем браться за писательство и решаться изложить свою историю, хорошенько подумайте, хватит ли у вас сил и терпения заниматься этим не только сегодня, но и завтра, и через неделю, и через месяцы – и даже годы спустя.

Разумеется, лучше всего начинать с короткой формы, как бы много вам ни хотелось сказать миру. И дело даже не в том, что краткость – сестра таланта. Во-первых, вы будете приучать себя к лаконичности, которая порой важнее красноречия.

Во-вторых, написать большой объем со старта, сделать это качественно и грамотно – зачастую непосильная задача для новичка.

Если все же вы решились начать писать и даже довели до завершения свой первый рассказ или повесть, помните, что это – только начало, и даже восторженные отзывы друзей и знакомых не должны вас расслаблять.

Вообще, лесть, излишняя похвала для писателя – это яд.

Не то чтобы писатель должен быть голодным и подвергнут забвению, но в тонусе – точно. А сладкие оды – расслабляют. Тем более – неокрепшие умы.

Невозможно писать хорошо со старта. Писательство – это постоянная шлифовка стиля, после чего, возможно, придет и мастерство.

Только исписав сотни страниц, постоянно стремясь работать все лучше и лучше, ни в коем случае не почивая на лаврах, вы сможете расти как автор. И тогда, спустя годы, перечитывая собственное раннее творчество, глядя на него с высоты достигнутого мастерства и опыта, вы невольно скривитесь, понимая, какую чушь писали когда-то.

Ошибки молодых

Впрочем, бывает и иначе. Когда молодые авторы заканчивают писать еще на старте, просто опуская руки, вместо того чтобы продолжать работать.

Тут стоит сразу уяснить, что заработать писательством в наших палестинах практически невозможно. Многие писатели, вместо того чтобы совмещать обе профессии, окончательно переквалифицируются в журналистов или же попросту забрасывают писательство в принципе. Поэтому алчность в писательстве – не помощник.

Сделаю небольшое отступление. На мой взгляд, журналистика и писательство – не только профессии родственные, но и, по сути, представляют собой одно целое. Разумеется, я имею в виду не бульварное чтиво, а непосредственно публицистику, материалы аналитического толка, имеющие общественно-социальное значение. Учитывая гражданскую функцию писательства (о чем мы еще поговорим), эти профессии отличают разве что масштаб и методы работы. Хотя журналистика, призванная по большей части вызывать эмоции, зачастую мало чем отличается от художественного вымысла.

Профессионализм – это не деньги, которые вам платят за работу, а собственная реализация, требующая немалых усилий и ответственности и оттого столь приятная своими плодами. Ведь труд облагораживает человека, наполняя его бытие истинным смыслом.

Многие начинающие писатели, уверенные в собственной гениальности, оказываются не подготовленными к шквалу критики, который практически неизбежен, и срываются, несмотря на всю свою показушную самоуверенность. Не только для писательства, но и просто в жизни очень важно уметь пропускать критиканство мимо ушей и одновременно с этим фильтровать критику, работая над собственными ошибками.

Немало и тех, кто стремится в писатели в надежде польстить собственной гордыне, любя не писательство в себе, а себя в писательстве. При таком подходе к делу, даже при наличии таланта, тяжело расти в профессиональном плане, и, как правило, такие авторы исчезают с писательского небосклона после первой же удачной вещи.

Писательство – нелегкая работа, невозможная без определенных самоограничений (сна, алкоголя, просто личной жизни), как и всякий труд. За который, к тому же, вы не получаете ничего, кроме нематериального удовольствия и чувства самореализации, понять вкус которого людям, привыкшим все мерить на деньги, будет весьма непросто.

Сам процесс не обязательно будет приносить вам удовольствие (я, например, ненавижу часами развивать едва уловимый для меня самого сюжет, не говоря уже о нудной редактуре); однако вы должны быть безмерно счастливы тому, что вам дано. Ведь вы пишете, творите.

Писатель и читатель

Вы должны взять себе за правило: каждый следующий текст должен быть лучше предыдущего. Если вы не сделаете хотя бы маленький шажок вперед (или, что еще хуже, дадите слабину и схалтурите), можно считать, что ваши усилия были потрачены впустую. Новый текст может и понравиться читателю, но вам как автору он ничего не даст.

Во время работы автор должен думать в первую очередь о себе, а потом уже – о читателе. Писатель должен диктовать свои правила, а не заигрывать с читателем, потакая его вкусам и желаниям.

По большому счету, читателя мало интересует выдуманный вами сюжет, вместо этого он стремится влезть к вам в душу, почувствовать все ваши радости, боли и страхи.

Пишите с душой. Говорите искренне и только то, что думаете на самом деле. Пускай и завуалированно, но только правду. Открывая сегодня книгу, читатель подсознательно ищет правды. Для того, чтобы быть обманутым, у него есть другие источники массовой информации. Книга же – это таинство, это двусторонняя исповедь, когда писатель рассказывает свою правду, а читатель – примеряет ее на себя.

Только вот за все нужно платить. В том числе и за непередаваемое удовольствие от освобождения в моменты откровения. Не говоря читателю то, что он ожидает от вас услышать, а зачастую – ломая его стереотипы, нарушая привычный образ мышления, не ждите от него снисхождения.

Начинающие писатели зачастую уверены, что результаты их труда будут вознаграждены соответствующим отношением аудитории. Весьма самонадеянно. В реальности все оказывается не совсем так. Читатели, являющиеся по своей сути потребляющей массой, весьма придирчивы и безапелляционны, к тому же – склонны к голому критиканству.

Давайте не будем забывать и о таком пороке, как зависть, присущем в той или иной степени каждому. Вам будут завидовать только потому, что вы способны создавать, вы – творец, получающий адреналин, распахивая собственную душу, в то время как большинству не хватит для этого ни таланта, ни мужества.

Поэтому не ждите похвалы. А если вас хвалят – сто раз усомнитесь в их искренности.

Миссия писателя

Важно сказать об ответственности автора.

Конечно, либеральное мировоззрение – дескать, разрешено все, что не запрещено, – гласит, что никакой ответственности нет и быть не может, ибо она ущемляет права и свободы человека, стоящие во главе угла всего. Только вот для меня «поэт в России – больше, чем поэт».

На мой взгляд, главное и единственное отличие писательства от ТВ, интернета и других глобальных СМИ – это гражданский подход к делу. То есть осознание и ответственное понимание эффекта, который прочитанное может оказать на читателя.

В идеале писательство – это миссия. Это стремление нести – каждым своим словом – правду.

Вы должны верить не в то, что делаете читателя лучше: вы просто помогаете ему сделать правильный выбор между двумя простыми категориями – Добром и Злом, показывая через своих героев, куда стремиться и от чего бежать.

В конечном итоге именно писатели, а не композиторы, кинематографисты или, прости господи, журналисты, испокон веков формировали глобальное общественно-политическое мышление, помогая ему созревать вплоть до революционного взрыва.

И нет ничего удивительного в том, что нынешние писатели, как часть глобальной системы массовой информации, предпочитают расставлять акценты на чем угодно, но только не на основополагающих вещах, прикрывая пеленой неизвестности и необязательности историю последних десятилетий.

Я уверен, что любая революция начинается в головах, а не в желудках, каким бы зверским ни был голод и собачьей – жизнь.

В первую очередь именно практическое отсутствие гражданских писателей сегодня в глобальном масштабе (а не тиражами в несколько тысяч экземпляров в лучшем случае) мешает возрождению здорового общества, которое мы утратили, превратившись в разношерстную дикую толпу.

Я уверен, что гражданский писатель невозможен вне общества, в отрыве от людей, обитая лишь в пределах так называемой тусовки.

Вся прелесть и уникальность писательства как раз в отсутствии какого-либо элитарного начала. Писательство идет из народа и создается простыми людьми, живущими с вами по соседству, а не где-нибудь в спецквартирах или на государственных дачах.

Писателем может стать каждый. Разумеется, при наличии хотя бы минимального таланта. Благо, развитие интернета, социальных сетей и электронных книг фактически отменяют диктатуру издательств.

Главное – помнить, что терпение и труд все перетрут, ни на секунду не забывая при этом о своей миссии.

Самоограничения и самоцензура

Писательство – более чем серьезное занятие, несмотря на то, что оно фактически не приносит вам никаких материальных дивидендов. Наоборот – принуждает к определенным самоограничениям и самоцензуре.

На протяжении жизни ваше мировоззрение – взгляды, вкусы, идеалы – будет меняться, что не может не сказаться на вашем творчестве, на том, что вы говорите читателю.

То есть, например, пройдя за десяток лет путь от правого националиста к националисту левому, вам придется каждый раз отвечать на вопрос, почему было так, а стало иначе.

Я потому и говорил о гражданской сущности писателя, что любовь к Родине, уважение к исконным общественным порядкам и правилам остаются главенствующими ориентирами в жизни, независимо от того, как вас обзовут – монархистом, сталинистом или, не дай бог, либералом.

Главное, что ваши жизненные позиции не изменятся, потому что основными критериями ваших решений и действий были и остаются категории Добра и Зла, Правды и Лжи. Помните о них каждый раз, садясь писать, несмотря на то, в какую сторону повернула вас жизнь.

Это – писательская самоцензура, когда писатель ведет себя как врач, руководствуясь принципом «не навреди», неся ответственность за каждое написанное слово, понимая и осознавая всю полноту возможных последствий момента, когда текст выйдет за рамки сознания и ноутбука, обретя своих читателей.

Самоограничения могут иметь и сугубо материальный характер. Конечно, все это индивидуально, но лично я не могу писать, когда выпью алкоголя, поэтому банально вынужден не пить в день, когда пишу (а это, как правило, вечер или ночь).

Работая с Алексом Керви над повестью «Последний экспресс», мне пришлось не только попробовать циклодол, но и проиграть в букмекерской конторе немало денег. Намного больше, чем обычно. И все для того, чтобы проникнуть в голову главного героя, о котором мы писали.

Мало написать – нужно еще и отредактировать, а редакторская работа по своей сути куда более нудная, монотонная и вообще отвратительная, чем сочинительство, требующая к тому же куда больше времени, внимания и энергии. Да и вообще, для того чтобы написать стандартный роман в 300–320 тысяч знаков (и это еще немного!), нужно потратить три-четыре месяца, заставляя себя писать практически ежедневно.

Субъективные советы

По методике писательства могу дать несколько чисто субъективных советов.

Если речь идет о большой форме, старайтесь устанавливать для себя еженедельную писательскую норму. Настройтесь писать пять дней в неделю (дни выбирать вам) по 500–1000 слов. Это не только поможет сосредоточиться на повествовании, но и настроит на рабочий лад.

Разбейте будущий текст на четыре-пять логических частей и старайтесь редактировать каждую по мере завершения. Ведь править каждую страницу – нерационально, а весь текст – чревато значительными несоответствиями по ходу сюжета, отчего вы наверняка забракуете написанное.

Другой вопрос – как изложить вашу историю, чтобы она зацепила.

Без маркеров (отсылок к чему-то) в тексте – никуда. По сути, хороший роман – это пара сотен потенциально сильных фраз и несколько десятков «скрытых смыслов», объединенных одним сюжетом.

Главное – не халтурить, не превращать дело в механику, когда идет страница глупой болтовни, после чего кто-то из героев говорит что-то поистине героическое, и читатель в восторге. Крутые фразы всегда звучат круто. С маркерами все обстоит сложнее. Нынешняя молодежь, существенно деградировавшая за последние двадцать лет, скорее всего их просто не увидит.

Старайтесь писать простым языком – не жаргонным, но общедоступным, обычным человеческим языком.

Независимо от сюжета (или его фактического отсутствия) не забывайте о «маяках» – маркерах и тех самых «крутых» фразах. Вы не должны отпускать читателя более чем на пару предложений, иначе он попросту потеряет нить повествования. Разумеется, по поводу «пары сотен» фраз я абстрагировал, и у хорошего писателя каждое слово должно быть на своем месте, однако некоторые моменты должны получиться особенно сильными. Если хотите, называйте это литературной аритмией, но без этого – никак.

По возможности избегайте мата. Поверьте, неглупый читатель различит с первого взгляда грязь, использованную для усиления момента, и обычный дешевый пошлый эпатаж. Если, конечно, в этом нет острой необходимости – бывает и так.

Иллюстрация на обложке статьи: Ghost Writer by JCoelho