Мелвин Берджес. Трах! (Doing it)

• Перевод с англ. Л. Нестеровой
• Екатеринбург: У-Фактория, 2006
• Переплет, 464 с.
• 3000 экз.

Тварь ли я похотливая?

«Трах!» Эта книга для детей. Она адресована именно детям и, более того, для взрослого чтения не предназначена. А точнее, для родительского чтения. «Хранить в месте, недоступном для родителей», — строго гласит инструктивная надпись на задней обложке. Вроде бы ничего особенного, нечто подобное можно встретить в подростковых рукописных анкетах и «девичьих альбомах». Если в 1920-х владелица девичьей тетради шутливо угрожает: «Кто возьмет альбом без спросу, тот останется без носу», то в 1980-х запрет звучит уже посерьезнее:

Прошу тетрадь не портить, листов не вырывать.
И кому не следует в руки не давать.
А кто со мной не дружит, вообще не открывать.

В этом контексте право на приватное чтение книги М. Берджеса выглядит вполне естественным. Однако настораживает, что запрет распространяется только на родителей, а не на всех взрослых вообще, которым не следует давать эту книгу в руки. Зачем издателям (автору?) потребовалось противопоставлять именно «отцов» и «детей»? Зачем так неприкрыто спекулируют на «негативе» в межпоколенческих отношениях? Конечно, не все детские книги предназначены для «семейного чтения», но, как говорится, «зачем же стулья ломать»?

Ясно, что перед нами очередная попытка изобразить потаенный душевный мир подростка, экзистенциальные поиски себя, конфликты с окружающими и стремление следовать нехитрому кредо: «По крайней мере, я не использую других людей, я лишь делаю то, что мне нравится, понял?» Очевидно, впрочем, что одно другому не мешает, но скудость рефлексии героев М. Берджеса извинительна или, точнее, закономерна — им 16 лет. И вот ждешь, что на современном материале будет показан извечный поиск «подросткового смысла жизни». Но героям не нужно искать ответ на вопрос «в чем смысл жизни», они его знают!

Прелесть заранее известного ответа в том, что его не нужно отстаивать во взрослом мире, он не заключает в себе никаких предпосылок для психологических кризисов непонимания. И вот тут начинается самое интересное: Бен, Дино и Джонатан — герои «Траха!» — напряженно и местами даже истерично хотят реализовать уже известный им смысл жизни — секс, ну а способ реализации один, он вынесен в название книги — «трах!».

Можно сколько угодно рассуждать, что книги М. Берджеса — о поисках подростковой идентичности, юношеском максимализме и прочей традиционной проблематике. Вот и рецензенты издательства «У Фактория», выпустившего эту книгу, именно про это и твердят. Они отстаивают право автора на изображение тягот тинейджерской жизни, на изображение «униженных, оскорбленных и оттого жестоких подростков», видят в книге «гремучую смесь сентиментальности и актуальности» и отдают дань «недюжинному художественному дарованию» автора.

В даровании (если сильно хочется, можно назвать его и художественным) М. Берджесу действительно не откажешь. Но оно в другом. «Трах!» не психологическая проза, куда книгу М. Берджеса настойчиво записывают апологетические критики, — это старый-добрый (как минимум с 1920-х годов существующий), хорошо сделанный порнокомикс. Об этом догадываешься, уже взглянув на обложку книги: барышня, изображенная на ней, сулит именно «трах, только трах, ничего кроме траха». Да и содержание — это цепочка формально связанных эпизодов, в которых действуют шаржированные персонажи: «никем не понимаемый подросток», «мать-блядь», «герой-любовник матери», «обманутый и слабый отец», «телка», «училка». Сюжет обрывочен и бессвязен, его цельность поддерживается напряженным движением от кульминации к кульминации, от столкновения к столкновению. Каждый эпизод — это перебранка или половой акт между перечисленными типажами, они сталкиваются в произвольной очередности: подросток-училка, мать-подросток, отец-мать, мать-любовник, подросток-подросток, училка-подросток и так до изумления.

Как и положено любой гротесковой модели мира, действительность в ней оптически увеличена, заострена, в конечном итоге она превращается в метафору всеобщего «траха». Психологических тонкостей нет, да и как их требовать от шаржа? Шарж не предполагает изображения психологических нюансов. Особенно когда их нет.

Отметим, что добротный комикс при всем том написать непросто, а М. Берджесу это удалось. Но автору этого мало. Он утверждает, что исследует «сексуальность в информативном и вдумчивом ключе». Но скажем, положа руку на сердце: в лучшем случае у автора получается неплохой порнокомикс, лишенный всяческой психологической или философской глубины (неудивительно, кстати, что книга радостно выложена на порносайтах). Претензия на изображение «вечных конфликтов» не может быть реализована в комиксе — за типажами-карикатурами бессмысленно их искать. Не ищут же их при просмотре мультипликационного сериала о Томе и Джерри?

Вообще, книга по разным признакам легко встраивается в ряд с однотипной продукцией современной массовой культуры: эротического аниме и комиксов, компьютерных игр, «достоверных» рассказов-исповедей молодежных и девичьих журналов, вроде Cool. И это еще одно свидетельство того, что перед нами шарж, а не достоверная картина жизни современного подростка.

Стилистика стилистикой, а что остается в сухом остатке после прочтения? Руководство «как потерять невинность и отнять чужую»? Даже если и так, это тема вполне достойна освещения. Но и этого в книге нет.

Автор постулирует, что предмет его интереса — подростковый секс и его психология. Если психологии мы не обнаружили, то, может, эпические картины секса порадуют новизной читателя-ребенка (книга-то адресована исключительно ему)?

Эротическое можно изображать по-разному, вспомним, как в свое время волновали юных читателей пикантные сцены гайдаровских повестей, хотя бы «Тимура и его команды». Но в советское время была совсем иная ситуация вокруг литературы о сексуальности. Юным «искателям» знаний об интимной близости не предлагались книги о том, «как потерять невинность», — внятной сексологической литературы не было, а на безрыбье и из повести Фраермана о дикой собаке динго можно вычитать эротическое содержание:

- Нет, — сказала Таня, — я не бурана боюсь, я боюсь за тебя. Я знаю, что это опасно, и останусь здесь с тобой.

Она села на снег подле Коли. Она смотрела на него с нежностью, которую больше не хотела скрывать…

И уже в следующем эпизоде герой смотрит на Таню, и «в ее глазах, тревожно горевших под обмерзшими от ветра ресницами, и во всем ее существе являлся ему иной, совершенно незнакомый смысл». Точно такой же смысл при подростковом желании можно вычитать в сцене, когда Женька «что было у нее силы, обняла Тимура и поцеловала», а затем, повинуясь окрику Тимура «Вперед, двигаем!», неслась с ним на мотоцикле в Москву на встречу с отцом.

Бессмысленно искать, «что хотел сказать художник», — скорее всего, ничего особенно пикантного сказать (а уж тем более возбудить) не хотел. Однако же поколения советских детей читали и зачитывались этими страницами, и сейчас многие выросшие на этих книгах говорят о своих первых эротических переживаниях, этими книгами вызванных. Однако же сформулировать, что именно, какие эпизоды, — не могут. И неудивительно. Велика сила «фигуры умолчания»!

Отношение к дозволенности теперь иное, и стыдливо прикрываться Гайдаром просто нелепо — насильно мил не будешь, настало время других книг. Однако в книгах Гайдара или Фраермана присутствовал эротический пуант, а в «Трахе!» воображению не нужно ничего дорисовывать — грубые и сальные порносцены создают совсем другой образный видеоряд. Да, подростку такой «материал» может быть интересен, только вот тех, кто по книжкам М. Берджеса будет изучать секс, можно пожалеть: ведь писатель о «правде» секса ничего не сообщает (хоть тщится и претендует), все изображенные якобы «реальные трахи!» — это порно, созданное в эстетике гротеска комикса, и секс-то получается какой-то упрощенный и шаржированный, далекий от искусства.

С другой стороны, и контекст ныне иной — в книжном магазине и даже в детских библиотеках (!) юным любопытствующим читателям предложат вдоволь сексологической литературы. В ней подросток найдет все искомые руководства «для вступающего во взрослую жизнь».

И в конце концов, почему по художественной литературе нужно изучать секс? К чему эта, пользуясь самохарактеристикой М. Берджеса, «информативность» в художественной литературе? Ведь это задача совсем других книг — сексологических и порнографических, которые к художественной литературе не относятся, с них и спрос другой. Вот они-то как раз из одного ряда — просветительски-популяризаторских книг. Функции у них одни — дать представление о сексе, а уж у кого как получается, не нам судить. И тогда неудивительно, что книга М. Берджеса приветствуется порноиндустрией (узнали брата Васю), а литературной критике поддается с трудом.

Независимо — адекватны ли сексологические книги для детей или они представляют из себя ханжескую купированную сексологию советского времени — социальные табу всегда защищали детскую аудиторию от агрессии порнографического текста. В данном же случае взрослые-доброхоты не просто изображают детскую сексуальность, они решили «открыть глаза» тинейджерам на их извращенную похотливость.

И вот тут срабатывает память жанра, и какого жанра! Почти слово в слово писали о подростковом сексе авторы советской сексологической литературы для детей, вроде книги 1966 года «О чем хочет знать каждая девушка». Образы юношей в этих книгах в точности напоминают парней из «Траха!» — они хотят только секса, грубы, пьяны и похотливы, нередко заражены и венерическими болезнями. Вот, например, как описываются советские парни в книжке 1978 года «Тебе, девушка»:

К одной из девушек, пошатываясь, подходит парень, от которого несет винным перегаром, и приглашет ее на танец. Танцуя, он пытается поцеловать девушку, говорит скабрезности, однако танец продолжается. А ведь девушке следовало бы с самого начала отказать такому партнеру…

И по большому счету, можно пренебречь разницей оценок. С одной стороны, советская брезгливость к изображению интимной близости, с другой — любование актами сексуального насилия у М. Берджеса. Занятно следующее: М. Берджес противопоставляет себя ханжам и сюсюкающим психологам, а сам пользуется их же аргументами и образностью.

Парадоксально, но факт: М. Берджес себя представляет как психолога, тонко исследующего современную подростковую душу, а на поверку оказывается, что его герои в точности списаны с нравоучительных «произведений» советских педагогов об «этике и психологии семейной жизни». Советский педагог-ханжа обличает, а современный детский писатель умиляется. Образ же подростка (что девушки, что юноши) един! Это исключительно похотливая тварь с минимальным интеллектом, которого хватает только на то, чтобы изловчиться и затащить кого-нибудь в кусты.

И не кому-нибудь, а нашему юному современнику предлагают смотреть в это кривое зеркало.