Непонятно, скандально, дорого

Ольга Вад, молодой архитектурный и «модный» критик, согласилась объяснить «Прочтению», почему ее интересует «контемпорери», если она занимается такими серьезными вещами, как мода и архитектура

У меня в окнах — крыши и телебашня. Мои крыши мне не нравятся — это крыши школы Лихачева и дворовых узких домов, ржавые или серые, на них никогда никто не забирается и веточка не растет. Пейзаж в духе работ Петра Белого. То есть работы нравятся, а пейзаж нет. Я это вижу каждый день и подолгу — сидя за компьютером. Почему последние несколько дней телебашня не просто уродлива, а переливается синим плюс светит каким-то совсем тюремным прожектором? Пусть перестанет. В Праге, например, есть отличная телебашня. По ней ползают чугунные младенцы скульптора Давида Черны. Мне завидно.

Я хочу, чтобы и в моих парках был Роберт Смитсон, а на брандмауэрах — трафаретки Бэнкси. Хочу, чтобы свидания назначались у чего-то в том же духе красивого, как памятник Холокосту в Берлине. Или у какой-нибудь гигантской скрепки. Так мне было бы уютнее. Так еще веселее видеть в парковочных полукруглых тумбах минималистов, в помоечных кучах — инсталляции Раушенберга, в затянутых зеленой сеткой фасадах — идеи Кристо, а за тотальным хламом в квартире подозревать, что кто-то все-таки улетел в космос. (Когда-нибудь я тоже нарисую — такой — город в Second Life.) И я хочу, чтобы это было настолько в порядке вещей, что освободило бы зрение и мозги для чего-то нового.

Мне нравится, когда искусство переходит в дизайн. Когда Энни Лейбовиц, насмотревшись на фотографии Анри-Картье Брессона, делает для журнала Vogue модные фотосессии. Когда Ив-Сен Лоран делает геометрические платья «Мондриан». Когда Григорий Ющенко делает иллюстрации к «Порги и Бесс» для «Афиши». Это продуктивно.

Приезжаешь в новый город, тебе нужно за что-то ухватиться. Если ты один, то тебе одиноко. Если приехал к кому-то, то одиночества больше всего не хватает. Стресс. По улице шататься холодно.

И где может быть теплее, светлее и надежнее, чем в white cube? И хорошо, когда ради такого нового white cube или выставочного лофта восстанавливают здание.

Нехорошо то, что сontemporary art — это, в общем, несерьезно. И для ленивых. Ленивых художников, ленивых зрителей, ленивых критиков. Не надо запариваться, чтобы сделать продукт: понятен круг тем и набор средств — достаточных, чтобы работу назвали актуальной и выставили в модной галерее. Темы — политика, секс, общество потребления, массовая культура, национальная идентичность. С восприятием таких вещей тоже проблем не возникнет. И если исходить из того, что актуальное искусство должно говорить актуальным языком об актуальных проблемах, то можно подумать, что сейчас либо говорить абсолютно не о чем, либо испорчен воспринимающе-производящий аппарат. Тогда возникает вопрос «зачем?». То есть художники, критики и кураторы получают за это деньги и вроде как удовольствие. Всегда приятно что-то производить и организовывать. Коллекционеры вкладывают деньги и тоже получают удовольствие — шопинг-терапия. А зачем это зрителю? Зрителю, наверное, некуда деваться: в жж висит огромный баннер про «Войну» и биологический музей, новостями на мейл.ру становятся скандалы, связанные с «Синими носами» и 100 миллионами за череп Дэмиена Херста. Так что имидж современного искусства сохранен: непонятно, скандально и дорого.

Ссылки

• Все материалы по теме «Радикальное искусство»